"... Над
родною землей наклонясь,
Прикажи нам Отчизна, и станет
Пограничником каждый из нас".
Прикажи нам Отчизна, и станет
Пограничником каждый из нас".
"На фронтах идеологической борьбы
Наша машина катила по Карл-Маркс-аллее — главной магистрали столицы ГДР Берлина. Шофер включил радиоприемник, покрутил ручкой, и полилась мелодия вальса. Был уже вечер. На фасадах высоких зданий замигала неоновая реклама. Гигантский фонтан на Штраусбергерплац, подсвеченный скрытыми прожекторами, пылал всеми цветами радуги. Берлинцы гордятся красотой своего города. Он действительно за последние годы очень принарядился. На месте разрушенных в войну зданий выросли современные высотные дома, проложены новые магистрали. Строительство продолжается. Знаменитая площадь Александерплац застраивается заново. Высокий дощатый забор закрывает от глаз пешеходов гигантскую строительную площадку, где одновременно возводится самая большая в республике гостиница, самый большой универмаг, несколько новых административных зданий, прокладываются подземные переходы, туннели для автотранспорта и трамвая.
Мелодия вальса неожиданно оборвалась, и вкрадчивый голос диктора сказал: "А теперь послушайте рассказ нашего корреспондента, побывавшего на днях в Восточном Берлине". Мы догадались, что передачу ведет одна из западногерманских радиостанций. Интересно, что же привлекло внимание ее корреспондента в столице ГДР? Послышался шум моторов, урчание тяжелых грузовиков, рокот пневматических молотов. Сомнений нет, репортаж будет вестись с какой-то берлинской стройки. Шумы чуть-чуть затихли, и корреспондент, вежливо поздоровавшись, начал свой рассказ:
— Вы, наверное, думаете, что я нахожусь на стройке,— короткая многозначительная пауза.— О нет, мои дамы и господа, я нахожусь при свершении варварского акта. Это рушат божий храм.
Урчание машин и дробь молота окончательно утихают. Но зато голос рассказчика становится все громче, дрожит от напускного гнева и возмущения. Он живописует, как к его ногам покатилась мраморная статуя святого, как крест с распятым Христом лежит на земле, придавленный каменной глыбой.
Шофер выключает приемник и, оборачиваясь к нам, поясняет:
— Эту церковь я видел сам. Она была сильно разрушена в войну, и восстанавливать ее не было смысла. Четверть века уже пустовала. Если бы не снесли, рухнула бы на головы прохожих.
Шофер видел эту церковь, еще несколько сот человек знали правду. Но ведь чудесную мелодию вальса Штрауса слушали миллионы. И вместе с прекрасной музыкой им был подан этот ядовитый гарнир радиорепортажа.
Мы выехали на широкую Лейпцигер-штрассе. Северный конец улицы упирается в границу. А за ней — Западный Берлин. Там буквально в нескольких метрах от границы сооружена металлическая башня. На ней на всю ширину улицы смонтирована световая газета. Бегут, как по телетайпной ленте, слова, складываются в фразы, а фразы эти— короткие и броские — тот же яд, что и репортаж по радио, только еще более высокой концентрации. "Паспортно-визовой режим на границе равнозначен самоубийству немецкой нации",— кричит огненная строка. Она лезет в окна домов, слепит прохожих, она предназначена для жителей столицы ГДР, чтобы вызвать у них сомнения в правильности решений Народной палаты. Эти решения направлены на укрепление суверенитета ГДР. Они приняты, чтобы оградить республику от незаконных притязаний Бонна на единоличное представительство. Световая газета должна убедить людей в обратном.
Особенно усердствует западногерманская пропаганда на голубом экране. Достаточно повернуть ручку телевизора, и вместе со щелчком в дом любого жителя ГДР беспрепятственно входит улыбающийся комментатор из Бонна, Гамбурга или Мюнхена. Он подсаживается к столу и ведет вроде мирную семейную беседу. Разработана тончайшая система психологической обработки людей. Времена лобовых атак давно прошли. Комментаторы, политические деятели, министры боннского правительства все реже используют в своих выступлениях грубую брань. Они даже научились называть немецкую рабоче-крестьянскую республику ее настоящим именем — не "зоной", не "Средней Германией", как это бывало раньше, а ГДР. Но в каждом их выступлении, в каждом фильме и телевизионном репортаже, в каждой строке "объективной информации" содержится в определенных дозах яд антикоммунистической пропаганды, умело разбавленный, подслащенный, чтобы легче было отравить человеческие души.
Идеологический шантаж западно-германской реакции против ГДР ведется уже много лет. Начало ему было положено в так называемую "эру Аденауэра", когда старый канцлер, один из главных виновников раскола Германии, пытался свалить ответственность за это на немецких коммунистов.
Многие приемы боннской пропагандистской машины были заимствованы из арсенала Геббельса. Да и весь аппарат идеологических диверсантов фашистского райха почти нетронутым перешел на службу к новым хозяевам. С первых же дней образования немецкой республики рабочих и крестьян против нее началась оголтелая травля. Для трудящихся ГДР первые годы становления их молодого государства были очень трудными. Предприятия, перешедшие в руки народа, не могли работать в полную мощность, ибо раскол страны лишил их традиционной сырьевой базы, находящейся на западе Германии. Кроме того, там, на Западе, остались почти все металлургические и машиностроительные заводы.
Достаточно сказать, что после войны на территории нынешней ГДР оставались лишь четыре доменные печи, в то время как на Западе их было 120. ГДР фактически должна была заново создавать свою индустрию. И чтобы помешать этому, задушить молодую республику немецких трудящихся, западно-германские монополии совместно с правительством Аденауэра стали осуществлять коварный план экономического обескровливания ГДР. Используя открытую границу между Западным Берлином и столицей ГДР, Бонн развернул экономическую интервенцию небывалых масштабов. Народному хозяйству республики был нанесен колоссальный ущерб. По признанию западногерманского экономиста профессора Бааде, этот ущерб превышал 100 млрд, марок. Трудности, возникавшие в результате этого в экономике ГДР, боннская пропаганда, в свою очередь, должна была усугубить психологической диверсией. Она убеждала население, что социалистический путь развития для Германии неприемлем, всячески поносила начавшийся в немецкой деревне процесс кооперирования хозяйств.
Но вот наступило 13 августа 1961 года. Перед носом провокаторов вырос заслон, защитный пограничный вал. Эта решительная мера правительства ГДР опрокинула все планы боннских стратегов. В экономике ГДР, начиная с этого времени, начался резкий подъем, повысился жизненный уровень населения. А пропаганда Западной Германии, словно заведенная шарманка, продолжала кричать о бедственном положении "братьев и сестер в советской зоне оккупации", ставя себя в смешное положение.
Провал плана экономической интервенции против ГДР сильно ударил по престижу старого канцлера. Он должен был уйти. Его преемники не могли не учесть изменившуюся обстановку. Оставаясь по сути дела по всем вопросам на тех же позициях, что и Аденауэр, они резко изменили, однако, тактику, выдвинув на передний край борьбы против ГДР и социалистических стран свои идеологические полки. Правительство Кизингера под шум фанфар провозгласило на весь мир, что отныне ФРГ начинает "новую восточную политику", политику "наведения мостов". Однако на деле реваншистские аппетиты Бонна ничуть не приуменьшились. По-прежнему он остается единственным государством в Европе, которое не признает сложившихся послевоенных границ и стремится к поглощению ГДР.
Тактика психологической борьбы врага изменилась, стала тоньше, коварней. Это хорошо знают наши немецкие друзья, которые ежедневно и ежечасно сталкиваются с вражеской пропагандой. Надо хорошо изучить уловки и методы идеологов империализма, чтобы дать им достойный отпор, вовремя обезвредить их ядовитый укус. Нам довелось беседовать с руководителями идеологического фронта республики, партийными и государственными работниками. Они рассказали нам интересные факты о формах идеологической диверсии ФРГ, познакомили с организационной структурой пропагандистского аппарата врага.
Психологическая война против ГДР в Западной Германии возведена в ранг государственной политики. Осуществляется она в основном двумя министерствами: министерством по общегерманским вопросам —во главе его стоит один из лидеров социал-демократов Герберт Венер,—и министерством перемещенных лиц под руководством бывшего министра обороны ФРГ фон Хасселя. Время от времени в помощь им подключаются и другие министерства, государственные, научные учреждения и даже бундесвер, имеющий в своем составе специальные батальоны так называемой "тихой диверсии".
Небезынтересно, что в антикоммунистической пропаганде роли между этими партнерами четно распределены. Фон Хасселю и его аппарату, состоящему из откровенных сторонников реванша, добивающихся восстановления Германии в границах гитлеровского райха и с этой целью требующих новой перекройки карты Европы, разрешено выражать свои замыслы прямо. Они горланят об этом на любом реваншистском сборище. Их цель — разжечь массовый психоз. Сфера действий министерства по делам перемещенных лиц — население собственной страны, главным образом люди, переселившиеся после военного краха Германии из восточных районов на запад.
Задача ведомства фон Хасселя, следовательно,— воспитание этих переселенцев в духе ненависти к народам Восточной Европы, которые якобы виноваты в том, что им, переселенцам, пришлось покинуть насиженные места. Не германский милитаризм, не гитлеровские фашисты, развязавшие пожар второй мировой войны, обрекшие народы Европы на неисчислимые страдания, жертвы и лишения, а те, на кого было совершено нападение, объявляются виновниками. И чтобы доказать недоказуемое, поддержать в землячествах переселенцев воинственный дух реванша, правительство Кизингера щедро финансирует министерство фон Хасселя. Около 100 миллионов марок было выделено ему в 1967 году. Бюджет министерства значительно увеличен в этом году и будет расти в последующие годы, ибо цель его, сформулированная самим фон Хасселем, состоит в следующем: "Не допустить, чтобы двухтысячный год был отмечен, как 83-я годовщина Октябрьской революции". Фон Хассель зарится не только на ГДР, польские и чехословацкие земли, но хочет разделаться и с Советским Союзом. Вот куда хватил ретивый министр!
Министерство по общегерманским вопросам — это генеральный штаб психологической войны против ГДР. Его бюджет по сравнению с 1963 годом удвоился. В прошлом году он составил 237 миллионов марок. В отличие от откровенно реваншистских крикунов из ведомства фон Хасселя, сотрудники Венера считают себя интеллектуалами. Они не оспаривают правильности целей, которых добиваются их коллеги из министерства по делам перемещенных лиц, но считают, что работать сегодня надо тоньше, лгать изощреннее, более тщательно маскировать свои цели. Министерство Венера использует множество научных учреждений, щедро оплачивая иезуитский труд спецов по психологической войне. Почти одна пятая часть бюджета министерства в прошлом году была истрачена по статье "Ссуды научно-исследовательским институтам, занимающимся культурными и народно-политическими вопросами". Значительную часть этих денег поглотил так называемый "Исследовательский совет по вопросам воссоединения", который является автором скандального "Серого плана".
В течение ряда лет большая группа специалистов промышленности и сельского хозяйства готовила по заказу министерства по общегерманским вопросам предложения, которые должны были помочь правительству срастить экономику двух частей Германии после восстановления в ГДР власти монополий. Четырежды этот план представлялся правительству. Его осуществлению мешал, однако, тот простой факт, что первое в истории Германии рабоче-крестьянское государство — ГДР вовсе и не думает терять свой суверенитет.
Провалы "серого" и других планов ничему, видимо, не научили господина Венера и его экспертов. Они по-прежнему планируют, разрабатывают новые, еще более изощренные, утонченные методы ведения подрывной работы против ГДР. Двадцать восемь миллионов марок истрачено в одном лишь 1967 году на организацию и содержание "информационных центров" в пограничных с ГДР районах. Эти центры превратились в своеобразные лаборатории по распространению духовной отравы. Направляющиеся в ГДР западногерманские граждане используются работниками этих центров для психологических диверсий. Объектом особого внимания информационных центров являются граждане ГДР, совершающие поездки к родственникам в ФРГ. Их подвергают тщательным допросам, путем шантажа и угроз пытаются склонить к отказу от возвращения в ГДР. В этом деле сотрудники информационных центров действуют в тесном контакте с разведывательными органами и бундесвером.
Но об этом мы расскажем в следующей статье.
Л. Тосин,
спец. корр. "Известий",
Берлин — Москва".
Комментариев нет:
Отправить комментарий