"... И
площадь вся, как океан, гудит.
А я иду, тепла и счастья полный,
И песня зреет у меня в груди".
60 лет назад
в СССР получил под роспись из спецхрана копию статьи из номера "Нью-Йорк таймс" от 18
марта 1964 года для работы с ней в читальном зале за бронированной дверью кандидат
химических наук Крмоян:
"Факты против фальсификации
О том, чего не захотел увидеть в Армении корреспондент "Нью-Йорк таймс"
Передо мной номер "Нью-Йорк таймс" от 18 марта 1964 года. В нем опубликована статья корреспондента этой газеты Генри Таннера. Я никогда не писал в редакции. И тем не менее взялся за перо. Я сделал это, во-первых, потому, что этого требует справедливость, а во-вторых, по той причине, что хочу высказаться по существу затронутых Таннером вопросов.
Статья Генри Таннера пронизана скрытой иронией по поводу хорошо известного всем чувства тоски по Родине, которое испытывают зарубежные армяне, и по меньшей мере сомнительными утверждениями, будто многие армяне, приехавшие в Советскую Армению из США, считают своей родиной не страну предков, ставшую социалистической республикой, а покинутые ими пятнадцать лет тому назад Соединенные Штаты.
Что явилось основанием для такого заявления? Судя по статье Таннера, этим основанием должны были явиться его беседы с более чем полутора сотнями армян-репатрнантов. Встретиться и обменяться мнениями с таким количеством людей американский журналист между тем никак не мог. Он пробыл в Ереване всего четыре дня вместе с группой журналистов, которая сопровождала звезду французской эстрады Азнавура. Значит, автор статьи в «Нью-Йорк таймс" пользовался информацией, а точнее сказать, дезинформацией, из разговоров за чашкой кофе в одной-двух семьях армян-репатриантов, которые по той или иной причине недовольны своим переездом в Советскую Армению и потому недружелюбно настроены по отношению к нашей стране. В противном случае остается предположить, что Генри Таннер умышленно сфальсифицировал, как это мы покажем дальше, упомянутые им в статье события, нарочно искажал факты. Вот как, например, описывал он прибытие в СССР армян из Америки:
"Я не знаю, как это случилось,— говорит пожилая женщина.— Мы стояли на палубе и смотрели на незнакомых нам людей на берегу, на грязный город и вдруг поняли... ". Это чувство прокатилось волной по кораблю, и пришла тоска по родине (Таннер имеет в виду американскую "родину". — Т. К.).
Их имущество — чемоданы, мебель для столовых и спален, экскаватор на случай возможных строительных работ — все было свалено кучей на пристань. Толпы любопытных таращили глаза на вновь прибывших, и одна из женщин сказала: "Мы похожи на заключенных концентрационного лагеря".
Мы не знаем, кто эта "пожилая женщина", которая делилась с Таннером подобными "воспоминаниями". Описанная встреча, утверждение, что "репатрианты из Америки поняли свою ошибку еще до того, как судно, на котором они прибыли, окончательно пришвартовалось в черноморском порту Батуми", не просто не соответствуют истине. Это сознательная попытка скомпрометировать репатриацию— большое и радостное событие в жизни целого народа.
Я был одним из тех, кто стоял на палубе этого судна и жадно вглядывался в очертания приближающегося берега. Беру на себя смелость утверждать, что пятнадцать лет назад, в тот знаменательный день для моей жизни Генри Таннера не было на теплоходе. Пусть же он послушает мой рассказ о том, как нас, репатриантов из США, приняла Родина.
Красивый, одетый в яркую зелень Батуми встречал нас музыкой оркестров и праздничным кумачом. Пристань, запружённая огромной толпой, скандировала и приветственно махала нам тысячами рук. Много теплых слов и добрых пожеланий высказали нам на торжественном митинге члены правительства Советской Армении, земляки, представители из Еревана, трудящиеся Батуми. Многие из нас не скрывали слез радости. Братья и сестры, не видевшиеся с младенческих лет, искали и находили друг друга. Люди, разъединенные злою судьбой, раскрывали друг другу объятия.
Репатриация — дело добровольное. И сейчас еще десятки тысяч зарубежных армян, живущих под чужим и не всегда гостеприимным небом, стремятся вернуться на Родину, в Советскую Армению. Вот с кем следовало бы встретиться и поговорить корреспонденту Таннеру. Только после этого он, возможно, понял бы, что значит для зарубежного армянина родная земля. Отчизна, вынужденно покинутая в страшные годы кровавой резни и погромов.
Читая "Нью-Йорк таймс", я не мог избавиться от ощущения, что американцу Генри Таннеру вообще не нравится массовое переселение зарубежных армян в Советскую Армению. В противном случае он не брал бы это святое для всех патриотов слово в кавычки. Они свидетельствуют только о его неуважении к чаяниям народа.
Хорошо известно, что любовь к Родине, постоянная тяга к единству, к жизни на земле предков сохранили армянскую нацию, помогли Армении влиться в братскую семью народов СССР к вместе с ними обновить свою страну, превратить ее в передовую индустриальную республику. Знает ли Таннер, что Советская Армения является одной из самых передовых стран мира по потреблению электроэнергии и производству продуктов современной химии на душу населения, по количеству учащихся в средних и высших учебных заведениях, медицинскому обслуживанию населения? Видимо, нет. А если и знает, то умышленно молчит об этом. Зато куда более значительным событием представляется ему желание нескольких семей репатриантов возвратиться в Америку. В этом, прямо скажем, пустячном факте он пытается усмотреть что-то особенное. А между тем здесь ничего такого нет.
Пусть из ста тысяч армян-репатриантов один или два десятка человек передумали. Возможно, эти люди, как заявляет корреспондент " Нью-Йорк таймс» " и на самом деле покинули Соединенные Штаты под воздействием старших членов семьи, которые спустя несколько лет после репатриации скончались. Среди них больше всего лиц неармянской национальности, которых сам Таннер считает "более американцами, чем многих американцев у себя на родине». Но зачем же тогда, как говорят, стулья ломать, чернить все и вся, пользоваться бессовестными приемами? Зачем, например, категорически заявлять, что пребывание в Советском Союзе жен и детей репатриантов из Америки стало бессмысленным? Ведь в данном случае все зависит от самого человека, от того, какой смысл он усматривает в своей жизни. Один из моих близких знакомых, который вместе со мной репатриировался в Советскую Армению, видит, например, смысл своей жизни в добросовестной работе на Ереванском шелковом комбинате, в том, чтобы дать своим детям высшее образование. Я тоже нашел свое место в жизни, стал руководителем группы в институте органической химии. Обрели счастье на Родине и другие репатрианты.
Перед Генри Таннером можно еще не один раз поставить вопрос " Зачем? ". Зачем он пишет, например, что "никто из американских армян не стал членом группы, в руках которой находится политическая власть"? Корреспонденту "Нью-Йорк таймс" должно быть хорошо известно, что политическая власть в СССР находится не в руках каких-то групп, а в руках народа, его представителей, избираемых в Советы депутатов трудящихся. Таннер мог бы познакомиться с одним из них—депутатом Верховного Совета Армянской ССР, армянином-репатриантом из
Соединенных Штатов Америки. Но он, видимо, не стремился к этому.
Абсолютной ложыо является заявление американского корреспондента о том, будто местные жители враждебно встречали репатриантов. Это уже явная клевета на тех, кто в тяжелые послевоенные годы делился с братьями, приехавшими из-за рубежа, всем, чем только мог. Большую заботу о репатриантах проявляли и продолжают проявлять правительства Советского Союза и Армянской ССР. Только за первые три года массовой репатриации армян Совет Министров СССР выделил около полумиллиарда рублей на индивидуальное и коллективное жилое строительство. Семьи репатриантов, желавших обзавестись собственными домами, получили для этой цели в те годы не менее 30 тысяч рублей каждая.
А с каким радушием и гостеприимством были встречены последние караваны армян, возвращавшихся на Родину из Ирана, с Кипра. Каждую семью ждала квартира, работа, детский сад и школа, высшее учебное заведение.
О том, как живут и работают армяне-репатрианты, можно рассказывать без конца. Многие из них стали передовиками производства, видными деятелями науки, техники и культуры. Только в одной системе совнархоза республики сейчас работает более 7 тысяч армян-репатриантов. Среди них около 400 инженеров и архитекторов. В научных учреждениях Армении их более 100 человек, половина из которых уже успела защитить диссертации. За последние же годы вузы Армении закончило около тысячи молодых репатриантов. А между тем большинство этих людей приехало на Родину, не имея даже законченного среднего образования. Вот она правда о том, какие перспективы для дальнейшего развития армянской нации открывает массовое возвращение армян на Родину. На фоне этих больших и отрадных событий статья в "Нью-Йорк таймс" выглядит жалкой попыткой доказать обратное, внушить зарубежному читателю мысль, будто идея репатриации себя изжила, лишена всякой разумной основы.
Корреспондент "Нью-Йорк таймс" пытается убедить читателя еще и в том, что некая женщина-репатриантка заявила ему: "Мы будем хорошими американцами, когда вернемся". Примем и эту выдумку за чистую монету. Пусть поклонница американского образа жизни возвратится в Буффало или Филадельфию. Но я уверен, что человек, не желающий быть хорошим гражданином своей республики, никогда не станет ни хорошим французом, ни хорошим американцем.
Т. Крмоян,
кандидат химических наук.
Ереван".
А я иду, тепла и счастья полный,
И песня зреет у меня в груди".
"Факты против фальсификации
О том, чего не захотел увидеть в Армении корреспондент "Нью-Йорк таймс"
Передо мной номер "Нью-Йорк таймс" от 18 марта 1964 года. В нем опубликована статья корреспондента этой газеты Генри Таннера. Я никогда не писал в редакции. И тем не менее взялся за перо. Я сделал это, во-первых, потому, что этого требует справедливость, а во-вторых, по той причине, что хочу высказаться по существу затронутых Таннером вопросов.
Статья Генри Таннера пронизана скрытой иронией по поводу хорошо известного всем чувства тоски по Родине, которое испытывают зарубежные армяне, и по меньшей мере сомнительными утверждениями, будто многие армяне, приехавшие в Советскую Армению из США, считают своей родиной не страну предков, ставшую социалистической республикой, а покинутые ими пятнадцать лет тому назад Соединенные Штаты.
Что явилось основанием для такого заявления? Судя по статье Таннера, этим основанием должны были явиться его беседы с более чем полутора сотнями армян-репатрнантов. Встретиться и обменяться мнениями с таким количеством людей американский журналист между тем никак не мог. Он пробыл в Ереване всего четыре дня вместе с группой журналистов, которая сопровождала звезду французской эстрады Азнавура. Значит, автор статьи в «Нью-Йорк таймс" пользовался информацией, а точнее сказать, дезинформацией, из разговоров за чашкой кофе в одной-двух семьях армян-репатриантов, которые по той или иной причине недовольны своим переездом в Советскую Армению и потому недружелюбно настроены по отношению к нашей стране. В противном случае остается предположить, что Генри Таннер умышленно сфальсифицировал, как это мы покажем дальше, упомянутые им в статье события, нарочно искажал факты. Вот как, например, описывал он прибытие в СССР армян из Америки:
"Я не знаю, как это случилось,— говорит пожилая женщина.— Мы стояли на палубе и смотрели на незнакомых нам людей на берегу, на грязный город и вдруг поняли... ". Это чувство прокатилось волной по кораблю, и пришла тоска по родине (Таннер имеет в виду американскую "родину". — Т. К.).
Их имущество — чемоданы, мебель для столовых и спален, экскаватор на случай возможных строительных работ — все было свалено кучей на пристань. Толпы любопытных таращили глаза на вновь прибывших, и одна из женщин сказала: "Мы похожи на заключенных концентрационного лагеря".
Мы не знаем, кто эта "пожилая женщина", которая делилась с Таннером подобными "воспоминаниями". Описанная встреча, утверждение, что "репатрианты из Америки поняли свою ошибку еще до того, как судно, на котором они прибыли, окончательно пришвартовалось в черноморском порту Батуми", не просто не соответствуют истине. Это сознательная попытка скомпрометировать репатриацию— большое и радостное событие в жизни целого народа.
Я был одним из тех, кто стоял на палубе этого судна и жадно вглядывался в очертания приближающегося берега. Беру на себя смелость утверждать, что пятнадцать лет назад, в тот знаменательный день для моей жизни Генри Таннера не было на теплоходе. Пусть же он послушает мой рассказ о том, как нас, репатриантов из США, приняла Родина.
Красивый, одетый в яркую зелень Батуми встречал нас музыкой оркестров и праздничным кумачом. Пристань, запружённая огромной толпой, скандировала и приветственно махала нам тысячами рук. Много теплых слов и добрых пожеланий высказали нам на торжественном митинге члены правительства Советской Армении, земляки, представители из Еревана, трудящиеся Батуми. Многие из нас не скрывали слез радости. Братья и сестры, не видевшиеся с младенческих лет, искали и находили друг друга. Люди, разъединенные злою судьбой, раскрывали друг другу объятия.
Репатриация — дело добровольное. И сейчас еще десятки тысяч зарубежных армян, живущих под чужим и не всегда гостеприимным небом, стремятся вернуться на Родину, в Советскую Армению. Вот с кем следовало бы встретиться и поговорить корреспонденту Таннеру. Только после этого он, возможно, понял бы, что значит для зарубежного армянина родная земля. Отчизна, вынужденно покинутая в страшные годы кровавой резни и погромов.
Читая "Нью-Йорк таймс", я не мог избавиться от ощущения, что американцу Генри Таннеру вообще не нравится массовое переселение зарубежных армян в Советскую Армению. В противном случае он не брал бы это святое для всех патриотов слово в кавычки. Они свидетельствуют только о его неуважении к чаяниям народа.
Хорошо известно, что любовь к Родине, постоянная тяга к единству, к жизни на земле предков сохранили армянскую нацию, помогли Армении влиться в братскую семью народов СССР к вместе с ними обновить свою страну, превратить ее в передовую индустриальную республику. Знает ли Таннер, что Советская Армения является одной из самых передовых стран мира по потреблению электроэнергии и производству продуктов современной химии на душу населения, по количеству учащихся в средних и высших учебных заведениях, медицинскому обслуживанию населения? Видимо, нет. А если и знает, то умышленно молчит об этом. Зато куда более значительным событием представляется ему желание нескольких семей репатриантов возвратиться в Америку. В этом, прямо скажем, пустячном факте он пытается усмотреть что-то особенное. А между тем здесь ничего такого нет.
Пусть из ста тысяч армян-репатриантов один или два десятка человек передумали. Возможно, эти люди, как заявляет корреспондент " Нью-Йорк таймс» " и на самом деле покинули Соединенные Штаты под воздействием старших членов семьи, которые спустя несколько лет после репатриации скончались. Среди них больше всего лиц неармянской национальности, которых сам Таннер считает "более американцами, чем многих американцев у себя на родине». Но зачем же тогда, как говорят, стулья ломать, чернить все и вся, пользоваться бессовестными приемами? Зачем, например, категорически заявлять, что пребывание в Советском Союзе жен и детей репатриантов из Америки стало бессмысленным? Ведь в данном случае все зависит от самого человека, от того, какой смысл он усматривает в своей жизни. Один из моих близких знакомых, который вместе со мной репатриировался в Советскую Армению, видит, например, смысл своей жизни в добросовестной работе на Ереванском шелковом комбинате, в том, чтобы дать своим детям высшее образование. Я тоже нашел свое место в жизни, стал руководителем группы в институте органической химии. Обрели счастье на Родине и другие репатрианты.
Перед Генри Таннером можно еще не один раз поставить вопрос " Зачем? ". Зачем он пишет, например, что "никто из американских армян не стал членом группы, в руках которой находится политическая власть"? Корреспонденту "Нью-Йорк таймс" должно быть хорошо известно, что политическая власть в СССР находится не в руках каких-то групп, а в руках народа, его представителей, избираемых в Советы депутатов трудящихся. Таннер мог бы познакомиться с одним из них—депутатом Верховного Совета Армянской ССР, армянином-репатриантом из
Соединенных Штатов Америки. Но он, видимо, не стремился к этому.
Абсолютной ложыо является заявление американского корреспондента о том, будто местные жители враждебно встречали репатриантов. Это уже явная клевета на тех, кто в тяжелые послевоенные годы делился с братьями, приехавшими из-за рубежа, всем, чем только мог. Большую заботу о репатриантах проявляли и продолжают проявлять правительства Советского Союза и Армянской ССР. Только за первые три года массовой репатриации армян Совет Министров СССР выделил около полумиллиарда рублей на индивидуальное и коллективное жилое строительство. Семьи репатриантов, желавших обзавестись собственными домами, получили для этой цели в те годы не менее 30 тысяч рублей каждая.
А с каким радушием и гостеприимством были встречены последние караваны армян, возвращавшихся на Родину из Ирана, с Кипра. Каждую семью ждала квартира, работа, детский сад и школа, высшее учебное заведение.
О том, как живут и работают армяне-репатрианты, можно рассказывать без конца. Многие из них стали передовиками производства, видными деятелями науки, техники и культуры. Только в одной системе совнархоза республики сейчас работает более 7 тысяч армян-репатриантов. Среди них около 400 инженеров и архитекторов. В научных учреждениях Армении их более 100 человек, половина из которых уже успела защитить диссертации. За последние же годы вузы Армении закончило около тысячи молодых репатриантов. А между тем большинство этих людей приехало на Родину, не имея даже законченного среднего образования. Вот она правда о том, какие перспективы для дальнейшего развития армянской нации открывает массовое возвращение армян на Родину. На фоне этих больших и отрадных событий статья в "Нью-Йорк таймс" выглядит жалкой попыткой доказать обратное, внушить зарубежному читателю мысль, будто идея репатриации себя изжила, лишена всякой разумной основы.
Корреспондент "Нью-Йорк таймс" пытается убедить читателя еще и в том, что некая женщина-репатриантка заявила ему: "Мы будем хорошими американцами, когда вернемся". Примем и эту выдумку за чистую монету. Пусть поклонница американского образа жизни возвратится в Буффало или Филадельфию. Но я уверен, что человек, не желающий быть хорошим гражданином своей республики, никогда не станет ни хорошим французом, ни хорошим американцем.
Т. Крмоян,
кандидат химических наук.
Ереван".
Комментариев нет:
Отправить комментарий