"Жили-были, не тужили, вместе ревностно служили..."

"... Славных четверо друзей.
Все Иваны, все таланты, все четыре музыканты,
Все друг друга веселей".
 

75 лет назад в СССР создано было еще незначительное число музыкальных произведений, которые отвечали бы требованиям партии и народа:
"До конца разгромить буржуазных космополитов в музыкальной критике
Первые итоги творческой работы советских композиторов за период после постановления ЦК ВКП(б) "Об опере "Великая дружба" В. Мурадели" показали активный рост реалистических сил в советской музыке. Обратившись к живительным истокам народной музыки, к образам советской современности, композиторы создали произведения, насыщенные чувствами высокого патриотизма.
Однако сделаны только первые шаги, создано еще незначительное число произведений, которые отвечали бы требованиям партии и народа. Отсутствие ярких сочинений в таких важнейших жанрах музыкального искусства, как опера, программный симфонизм, хоровая музыка и др., свидетельствует о значительных еще недостатках нашего музыкального творчества.
Успешному развитию советской музыки серьезно мешала чуждая советскому искусству эстетско-формалистическая критика. В музыковедении долгое время орудовали от’явленные космополиты, антипатриоты, нанесшие нашему искусству огромный вред. Эстетствующие космополиты Л. Мазель, Д. Житомирский, С. Шлифштейн, И. Бэлза, А. Оголевец, Ю. Вайнкоп, Г. Шнеерсон, Н. Мартынов и их подпевалы стремились направить творчество советских композиторов по ложному пути, поднимали на щит уродливые формалистические произведения, охаивали реализм и народность советской музыкальной культуры.
Выступления газет "Правда" и "Культура и жизнь" с разоблачением антипатриотической группы театральных критиков помогли и музыкальной общественности окончательно сорвать маски с буржуазных космополитов в области музыкальной критики и музыковедения, вскрыть антипатриотическую сущность их долголетней борьбы против советского музыкального искусства.
Лишенные чувства советского патриотизма и советской национальной гордости, космополиты в музыкальной критике и музыковедении стремились оторвать композиторов от насущных вопросов советской музыки и всячески старались принизить великое всемирно-историческое значение русской музыкальной классики. Раболепствуя перед реакционно-упадочным буржуазным искусством, они яростно пропагандировали космополитизм в музыкальном творчестве и теории.
Буржуазный космополит Л. Мазель яростно восставал против подчинения музыковедения задачам социалистической культуры, превозносил упадочное, трюкаческое творчество буржуазных формалистов.
На тех же позициях стоит космополит-формалист Д. Житомирский, открыто и упорно проповедывавший идеалистические, эстетские теории "изначального, извечного проявления человеческой красоты", которое он находил в фильме "Бэмби" и других американских изделиях. Житомирский отвергал и высмеивал законные требования советского народа к своим композиторам. Он возводил поклеп на советское искусство, приписывая ему якобы существующий у нас "схематический принцип" какого-то единого "универсального типа художника".
С. Шлифштейн был одним из крупнейших проводников формалистических влияний на советскую музыку. Шлифштейн вел организованные атаки против реалистического направления в советской опере, начиная с "Тихого Дона" Дзержинского и "В бурю" Хренникова. Под редакцией Шлифштейна была выпущена Московской филармонией апологетическая брошюра Г. Шнеерсона о современной американской музыке. В этой брошюре Шнеерсон с лакейской угодливостью превозносит "достижения" американских композиторов, бизнесменов от музыки.
С той же лакейской угодливостью расшаркивался перед разлагающимся западным искусством И. Бэлза. Занимая в течение нескольких лет крупные руководящие посты в музыкальных учреждениях, Бэлза активно насаждал враждебные советскому народу антипатриотические взгляды в различных областях музыкальной жизни, развращая молодые кадры советских музыкантов.
Бэлза клеветнически порочил русскую передовую демократическую музыкальную культуру, извращал наследие великих русских композиторов, приписывал им реакционные концепции, взятые напрокат у западных буржуазных "теоретиков".
Презренный космополит А. Оголевец проповедывал гнусную "теорию" подчинения советской музыки модернизму и формализму. Оголевец призывал композиторов Азербайджана не следовать традициям великой русской музыкальной культуры, предостерегая их от выдуманной им опасности "обрусения", "нивелировки", отсылая к феодальной арабской музыке.
Глубокие корни пустил формализм в среде ленинградских деятелей музыкальной критики и науки. Ленинградский музыкальный критик Ю. Вайнкоп более 20 лет ориентировал советских композиторов на модернистские образцы западной музыки. Он продолжал делать это вплоть до последнего времени, пытаясь сгруппировать вокруг себя сторонников антинародного формалистического направления и вести подрывную деятельность против основных задач советского искусства, указанных партией и народом.
Возмутительным фактом является то, что даже после постановления ЦК ВКП(б) "Об опере "Великая дружба" В. Мурадели" многие из этих безродных космополитов и формалистов, уже разоблаченных музыкальной общественностью, продолжали отстаивать свои антипатриотические враждебные взгляды и, пользуясь близорукостью отдельных руководителей музыкальных организаций, по-прежнему вредили советскому искусству. Даже уже после статей "Правды" и "Культуры и жизни" об антипатриотической группе театральных критиков на открытом партийном собрании в Союзе советских композиторов Бэлза, Оголевец и другие стремились затушевать враждебный политический смысл своей деятельности, сводя ее к отдельным "ошибкам" и превознося свои мнимые "заслуги".
Музыковед И. Нестьев не дал критической оценки своего антипатриотического поступка —издания за границей своей книги о Прокофьеве до ее опубликования в СССР. Г. Коган, М. Пекелис, Р. Грубер, Т. Ливанова не квалифицировали политически свои порочные работы, проникнутые пренебрежением к русской национальной культуре и низкопоклонством перед западно-европейской музыкой. В ряду подобных работ резко должен быть осужден антипатриотический учебник истории русской музыки под редакцией М. Пекелиса, изданный Музгизом в 1940 году.
Законченная космополитическая концепция отстаивается Т. Ливановой в книге "Очерки и материалы по истории русской музыкальной культуры" и некоторых других работах, в которых она выступает пропагандистом порочной буржуазно-об’ективистской школы. До прямых клеветнических выпадов против русской музыки скатывается профессор Ленинградской консерватории С. Гинзбург в своей книге о выдающемся русском виолончелисте и музыкальном деятеле К. Ю. Давыдове.
Резкой критике должна быть подвергнута и работа проф. Р. Грубера "Всеобщая история музыкальной культуры", слепо повторяющая ложные концепции западно-европейских буржуазных ученых.
Уже после постановления ЦК ВКП(б) об опере "Великая дружба" Мурадели Музгиз издал ряд порочных книг и пособий по музыке, в которых продолжают пропагандироваться формалистические и антипатриотические взгляды, принижаются великие достижения русской музыкальной науки и творчества, подчеркивается их зависимость от западных образцов. Таковы сугубо формалистическая и идеалистическая книга А. Буцкого "Структура музыкального произведения", работа В. Беркова "Основы гармонии Глинки", где в завуалированной форме протаскивается старая идейка о зависимости великого русского гения от западного музыкального романтизма, и т. д.
Основной и неотложной задачей музыкальной общественности является сейчас полный и окончательный идейный разгром носителей и проводников космополитизма, антипатриотических взглядов, эстетства и формализма в музыковедческой среде и выявление всех носителей этих взглядов. Необходимо неустанно повышать идейно-теоретический уровень советской музыкальной науки и критики, всемерно выдвигать и воспитывать в духе большевистской партийности молодые кадры советских музыковедов.
Вооруженные и вдохновленные историческими указаниями партии, советские критики и музыковеды должны занять ведущее место в борьбе за создание подлинно реалистического искусства, проникнутого великими идеями коммунизма.
В. Захаров,
народный артист СССР".
("Известия", 1949, № 69 (24 марта), с. 3).