"… Любить, мечтать, гореть – на то и жизнь дана.
С тобой, с тобой, с тобой навстречу новому рассвету
Во имя счастья Родины, а Родина одна".
40 лет назад
советские люди зрительно представляли себе, как разбивались на пары крепыш Абу Кейфак и его
товарищи:
"Бойцы уходят на задание
От земли тянуло горьковатым теплом. Высокое голубое небо было безоблачно чистым. Легкий ветерок шелестел листвой фисташковых деревьев. Зеленые коробочки фисташек уже начинали румяниться в лучах жаркого ливанского солнца. Все дышало миром и покоем. И не хотелось верить, что идет война, что в любой момент тишина может взорваться грохотом орудий, треском пулеметных очередей, что в безоблачное небо могут с ревом ворваться израильские самолеты и обрушить на фисташковую рощу, где находился отряд Палестинского движения сопротивления, фосфорные, шариковые, кассетные бомбы.
Знай израильское командование, что отряд в этой роще, так бы и произошло. Но партизаны пришли сюда лишь минувшей ночью. Бойцы замаскировались.
Только утром с задания вернулась ударная группа отряда— четверо парней, сильных и загорелых. Самый младший из них— плотный крепыш с ослепительно белозубой улыбкой. Он прекрасный стрелок из реактивного противотанкового гранатомета, и сейчас его РПГ, заботливо очищенный, стоит прислоненным к серому стволу дерева, в тени которого мы сидим, на пожухлой траве.
Крепыша зовут Абу Кейфак. Это он уничтожил позавчера из своего РПГ израильский танк и бронетранспортер. После боев с захватчиками Абу Кейфак и его товарищи разбились на пары и два дня возвращались в отряд— путали следы, меняли направления, чтобы не навести врага на район встречи со своими.
Потерь отряд почти не несет, так как операции готовятся очень тщательно. Они разрабатываются четко, с учетом разведывательных данных. У каждой группы, на которые делится во время очередной операции отряд, свои задачи — разведка, прикрытие, встреча возвращающихся на базу бойцов. Но атаковать врага, если это не ставит под угрозу срыва главную операцию, разрешается всем.
Костров бойцы не разводят, чтобы дымом не выдать свое местопребывание. Обращаю внимание и на то, что никто из бойцов не курит, чтобы не выдать себя.
— Захватчики, как правило, нашей группы после операции не преследуют,—рассказывает Абу Адиль, — боятся нарваться на засаду, на расставленные нами мины. С наступлением же темноты они не решаются даже появляться на дорогах, покидать свои позиции, укрепленные пункты. Зато после каждой удачной операции ведут бешеный огонь "по площадям", пытаясь накрыть наши группы, а то и весь отряд.
—Израильская пропаганда утверждает, будто бы израильские танки неуязвимы. А тут рассказывают, что вы специально охотитесь на них. Что же, горят все-таки эти "неуязвимые"? — говорю я.
—Еще как горят! —отвечают мои собеседники.—Надеемся, что докажем это еще раз или сегодня ночью, или завтра днем. Мы охотимся на них и днем, когда израильтяне меньше всего этого опасаются.
...Солнце садится. На вершине ближайшего к нам холма вдруг полыхнул отблеск его лучей. Еще один, еще. Израильтяне беспокоятся, нервничают. Их наблюдатели пытаются заметить в окрестностях хоть малейшее движение.
Командир отряда смотрит на часы. Группы прикрытия, высланные заранее, уже должны быть в назначенных пунктах. Командир молча машет рукой, и четверка бойцов неслышно скользит в наступающих сумерках. Один за другим, цепочкой, след в след.
Е. Коршунов,
соб. корр. "Известий".
Юго-Восточный Ливан".
С тобой, с тобой, с тобой навстречу новому рассвету
Во имя счастья Родины, а Родина одна".
"Бойцы уходят на задание
От земли тянуло горьковатым теплом. Высокое голубое небо было безоблачно чистым. Легкий ветерок шелестел листвой фисташковых деревьев. Зеленые коробочки фисташек уже начинали румяниться в лучах жаркого ливанского солнца. Все дышало миром и покоем. И не хотелось верить, что идет война, что в любой момент тишина может взорваться грохотом орудий, треском пулеметных очередей, что в безоблачное небо могут с ревом ворваться израильские самолеты и обрушить на фисташковую рощу, где находился отряд Палестинского движения сопротивления, фосфорные, шариковые, кассетные бомбы.
Знай израильское командование, что отряд в этой роще, так бы и произошло. Но партизаны пришли сюда лишь минувшей ночью. Бойцы замаскировались.
Только утром с задания вернулась ударная группа отряда— четверо парней, сильных и загорелых. Самый младший из них— плотный крепыш с ослепительно белозубой улыбкой. Он прекрасный стрелок из реактивного противотанкового гранатомета, и сейчас его РПГ, заботливо очищенный, стоит прислоненным к серому стволу дерева, в тени которого мы сидим, на пожухлой траве.
Крепыша зовут Абу Кейфак. Это он уничтожил позавчера из своего РПГ израильский танк и бронетранспортер. После боев с захватчиками Абу Кейфак и его товарищи разбились на пары и два дня возвращались в отряд— путали следы, меняли направления, чтобы не навести врага на район встречи со своими.
Потерь отряд почти не несет, так как операции готовятся очень тщательно. Они разрабатываются четко, с учетом разведывательных данных. У каждой группы, на которые делится во время очередной операции отряд, свои задачи — разведка, прикрытие, встреча возвращающихся на базу бойцов. Но атаковать врага, если это не ставит под угрозу срыва главную операцию, разрешается всем.
Костров бойцы не разводят, чтобы дымом не выдать свое местопребывание. Обращаю внимание и на то, что никто из бойцов не курит, чтобы не выдать себя.
— Захватчики, как правило, нашей группы после операции не преследуют,—рассказывает Абу Адиль, — боятся нарваться на засаду, на расставленные нами мины. С наступлением же темноты они не решаются даже появляться на дорогах, покидать свои позиции, укрепленные пункты. Зато после каждой удачной операции ведут бешеный огонь "по площадям", пытаясь накрыть наши группы, а то и весь отряд.
—Израильская пропаганда утверждает, будто бы израильские танки неуязвимы. А тут рассказывают, что вы специально охотитесь на них. Что же, горят все-таки эти "неуязвимые"? — говорю я.
—Еще как горят! —отвечают мои собеседники.—Надеемся, что докажем это еще раз или сегодня ночью, или завтра днем. Мы охотимся на них и днем, когда израильтяне меньше всего этого опасаются.
...Солнце садится. На вершине ближайшего к нам холма вдруг полыхнул отблеск его лучей. Еще один, еще. Израильтяне беспокоятся, нервничают. Их наблюдатели пытаются заметить в окрестностях хоть малейшее движение.
Командир отряда смотрит на часы. Группы прикрытия, высланные заранее, уже должны быть в назначенных пунктах. Командир молча машет рукой, и четверка бойцов неслышно скользит в наступающих сумерках. Один за другим, цепочкой, след в след.
Е. Коршунов,
соб. корр. "Известий".
Юго-Восточный Ливан".
Комментариев нет:
Отправить комментарий