"Отчизна дала свой наказ часовому..."

"... Смотри, чтобы прочной была тишина.

Он, полночь встречая, народу родному
Всем сердцем желает спокойного сна".

55 лет назад покоряли солдатские сердца советские майоры:

"Ночная тревога

Повторив боевой приказ, пограничный наряд уходит, и капитан Маевский остается один. Расстегивает портупею, снимает фуражку. Лишь теперь чувствует,. как чертовски устал за день. А день в сущности выдался обычным. Маевский занимался привычными для офицера заставы делами: руководил стрельбами, отправлял солдат в дозоры, сам выходил на границу. Но этих обычных дел за день всякий раз набирается столько, что порой еле добираешься до квартиры. Он слышит, как за окном дежурный солдат Чижов командует наряду: "Заряжай!", как глухо стучат затворы автоматов, как булькает под солдатскими сапогами вода, хлопает калитка и как дежурный неторопливо возвращается в казарму, сбрасывает с себя тяжелый, мокрый плащ. Проходит несколько минут, и он уже стоит в канцелярии, ожидая приказаний.

— Остальные наряды отправит капитан Пляскин,— говорит Маевский.— Я— на квартире.

Пляскин — замполит. Он на заставе недавно, но дело знает отлично, также как и участок границы — служил на соседней заставе.

— Ясно, товарищ капитан. Спокойной ночи,— вполголоса отвечает Чижов.

Ночью на заставе все говорят вполголоса. Таков неписаный закон.

Маевский встает, закутывается в плащ-палатку, но прежде чем идти домой, по привычке заглядывает в казарму, затем в ленинскую комнату, на кухню. В казарме много коек пустует, их хозяева на границе. Спать они будут днем. Кто спит сейчас, тот сменит несущих ночную вахту. Служба на заставе не прекращается ни на  минуту. Возвращается один наряд, уходит другой.

В ленинской комнате Маевский забирает пачку газет и журналов, доставленных еще дневной почтой. Разве успеешь все прочитать? Но успеть надо. Иначе нельзя. Офицер должен хорошо знать, что происходит в стране, в мире. Ведь он нс просто начальник, он воспитатель. Завтра ему идти к солдатам как пропагандисту. Это очень ответственно. Солдаты нынче грамотные. Без подготовки к ним не суйся.

Маевский поднимает глаза и встречается взглядом с Георгием Димитровым, который смотрит с портрета, улыбаясь в усы доброй сердечной улыбкой, как бы говоря: "Правильно рассуждаете, товарищ офицер. Чтобы стать настоящим коммунистом, надо многое, очень многое знать, надо непрестанно учиться".

Портрет Димитрова—дар заставе первого секретаря ЦК Коммунистической партии Болгарин Тодора Живкова, который несколько лет назад был на заставе, провел с солдатами целый день и остался очень доволен увиденным.

Как-то приезжал на заставу отставной полковник, Герой Советского Союза Никита Фаддеевич Кайманов. Он в тридцатые годы служил на заставе рядовым бойцом и теперь решил побывать в местах, где прошла его боевая юность. Осмотрел заставу и сказал:

— Богато живете! О таком мы тогда и мечтать не смели.

И вправду богато! Ведь в те годы, когда здесь служил Кайманов, вся техника на заставе была представлена одним телефоном. А теперь сюда пришла электроника, появились современные оптические приборы, да и солдаты редко на службу ходят в пешем порядке. Их, как правило, доставляет автомобиль.

Правда, многое сделано и самими солдатами. Отменные мастера есть на заставе: и радисты, и электрики, и строители, и даже художники. Особенно много труда вложил в благоустройство заставы майор Михаил Алексеевич Чесов — начальник заставы. Маевский — его заместитель. Уже четвертый год служат вместе. Теперь Чесов в отпуске, на своей родине, под Астраханью, и Маевский ждет его не дождется. Не то что трудно, а соскучился по другу. И солдаты тоже каждый день о нем спрашивают.

Чем покоряет майор солдатские сердца? — задумывается Маевский. Боевым опытом? Бесспорно. Любой офицер может позавидовать опыту майора. У него за плечами война — прошел от Сталинграда до Эльбы, и не с кем-нибудь, а со взводом разведчиков, в  котором командовал отделением. Каждый побывавший на фронте знает, что это  значит. Из всего взвода до Эльбы дошли только трое: Чесов, в ту пору сержант, командир взвода Козлов и солдат Поклонов. Вся застава из рассказов майора знает об этих людях.

Душевным отношением к солдату? Наверное. Маевский на множестве примеров убедился, что Чесов для каждого находит свое слово, особый подход. Мысль его постоянно занята тем, как бы украсить быт солдата, облегчить его службу. По инициативе майора на заставе разбит большой сад— 150 фруктовых деревьев. Это по предложению и по чертежам майора построены баня, настоящая, с парилкой и душем, большой бассейн, в котором можно проводить соревнования по плаванию. Бассейн для купания в здешних местах, где летом стоит сорокаградусная жара, необходим как воздух.

Знанием службы? Конечно. Седьмой год Чесов командует заставой, и все эти годы застава — передовая в части. "Наверное, и тем, и другим, и третьим,— мысленно подводит итог Маевский, уже подходя к дому.—Как бы только не подвести друга. Приедет, спросит: "Ну, как вы тут без меня воевали?" Хочется ответить: "Кажется, не плохо. Без чепе".

Не успел Маевский войти в квартиру, как в прихожей тревожно загудел телефон. "Вот тебе и "спокойной ночи",—вспомнил он слова дежурного. А тот уже кричит в трубку: "Товарищ капитан, "В ружье!".

Не говоря ни слова, Маевский выбежал на улицу. Дождь хлестал сильнее, и оттого темнота еще более сгустилась. Дорога от дома до заставы хорошо знакома, и, несмотря на темень, Маевский ни разу не споткнулся.

Навстречу ему бежали солдаты, на ходу надевая плащи. Когда на заставе звучит сигнал тревоги, каждый пограничник спешит на заранее отведенное ему место на рубеже. Задача предельно ясна: закрыть границу. Лазутчик, видя, что он обнаружен, стремится, как правило, уйти обратно, скрыться за кордоном. Нужно лишить его этой возможности, заставить прижаться к земле или идти в тыл. Далеко не уйдет. Это проверено.

Маевский на минуту вбегает в канцелярию. Надо доложить в отряд, поставить в известность соседей. Дежурный Чижов уже связался с Санакоевым.

В трубке звучит его веселый голос:

—Василий, что там у тебя?

Амиран Санакоев никогда не унывает. Маевский хорошо знает его —они не один год служили вместе на этой заставе, оба заместителями Чесова, Санакоев – по политчасти, Маевский – по боевой. Амиран пошел на повышение. Теперь сам командует заставой, но часто звонит, интересуется.

—Следы, Амиран. Помогай!

—Не волнуйся, Василий. Все будет хорошо. Поднимаю заставу...

Пока Маевский говорил по телефону, тревожная группа уже погрузилась.

—Сержант Афанасьев здесь? —спрашивает Маевский, подбегая к машине.

—Я здесь, товарищ капитан. И Дамс тоже здесь, —отвечает Афанасьев.

Дамс—это огромная овчарка.

—Хорошо, поехали. К шлагбауму!—отрывисто бросает Маевский.

Шофер сразу даст большую скорость. Как только миновали ворота, могучий луч прожектора разрезал ночь, осветив весь участок заставы.

Это уже пришел на помощь Санакоев. Прожектор установлен у него на участке и зажегся кстати. Его луч прижмет нарушителей к земле, замедлит их движение, позволит выиграть время, что и надо пограничникам.

Дорога идет через пограничное село, и Маевский с радостью наблюдает, как из домов, несмотря на непогоду и поздний час, выбегают люди.  Это дружинники.

Капитан Пляскин предупредил командира дружины, и они занимают свои места согласно боевому расписанию.

Вот и граница. Луч следового фонаря освещает четко видимые на раскисшей земле, глубокие отпечатки трех пар мужских ботинок. Следы свежие, дождь еще не успел их размыть. Маевскому докладывает Белов, коренастый ефрейтор. С ним в наряде высокий, сухопарый солдат Глазков.

— Товарищ капитан, на КСП сумка,—докладывает Белов.

— Какая сумка?

— Нарушители оставили.

Маевскому ясно, что границу нарушили люди опытные и опасные. Такую ненастную ночь для перехода границы выбирают прожженные лазутчики.

— Сержант Афанасьев, ставьте собаку на след! — командует Маевский.

Но Афанасьев без команды уже сделал это. Погоня началась. Вскоре в каких-либо ста метрах от границы задержали первого нарушителя. Он дрожал от страха, и подоспевший к тому времени полковник, начальник отряда, без труда узнал у него, что было их трое, что "те" подло бросили его в минуту опасности и ушли. Нарушители вооружены.

Уйти, однако, им не удалось. Всюду, куда ни совались, нарушители натыкались на пограничников. Нарушители поняли, что проиграли, вышли на дорогу и подняли руки. Оружия при них не было. Но его быстро извлек из кустов Дамс.

Маевский был доволен ночными событиями. Пограничники заставы действовали смело. Теперь на вопрос Чесова: "Ну как вы без меня воевали?" Маевский мог со спокойной душой ответить: "Ничего, вроде неплохо".

Подполковник П. Шариков".

("Известия", 1966, № 124 (28 мая), с. 6).