"…Привет пограничным
заставам
И мирному небу Москвы".
60 лет назад слишком доверчивой оказалась советская
девушка Поля:
"Ночная тень
История, рассказанная полковником Ю. В. Улановым
(Продолжение. Начало см. в №№ 5, 6, 8)
Вместе с Саранцевым не пожелали возвратиться на Родину еще
несколько предателей, служивших гитлеровцам. С этого момента они превратились в
"ди-пи" (Первые буква слов displaced persons, что по-английски
означает перемещенные лица). Они начали скитаться по лагерям перемещенных лиц, перебиваясь
случайной работой, опускаясь все ниже и ниже.
Такие лагери были приманкой для американских разведчиков.
Они старательно изучали всех "ди-пи", чтобы подобрать из их числа кандидатов
для шпионской работы.
Однажды в лагерной столовой, где сидел Саранцев, появились
двое хорошо одетых людей, которые назвались Олегом и Жоржем.
Они пообещали устроить Саранцева на работу в большой мюнхенский
гараж и дали сто марок на расходы.
Дней через десять новые знакомые предложили Саранцеву работать
на американскую разведку.
С него не брали никаких расписок. Антисоветская настроенность
Саранцева и его темное прошлое были им отлично известны. Через несколько дней Саранцева
поселили в отдельном двухэтажном особняке в местечке Обербойрен.
...Больше месяца с утра до вечера продолжались занятия. Курс
обучения подходил к концу.
— Веди себя так же, как окружающие,— поучал Олег, — особенно
в поездах. Пассажиры играют в карты, и ты играй. Они поют песни, и ты пой. Старайся
не выделяться и не заводить знакомств в пути. Нарвешься случайно на москвича, он
убедится, что города ты не знаешь, и поминай как звали. При проверке билетов веди
себя непринужденно. Ни в коем случае не ночуй на вокзалах — там легче засыпаться. Лучше всего частные квартиры. Внимательно
присматривайся к проводникам. Среди них попадаются такие, которые за деньги могут
провезти без билета.
Саранцев должен был пробраться в город Н. и собрать шпионскую
информацию о заводах, имеющих, по мнению американцев, отношение к производству атомной
энергии.
Ему предлагалось выдавать себя за москвича, приехавшего в
отпуск. Он должен был заводить знакомства с молодыми людьми, особенно с девушками,
устраивать прогулки в район предполагаемого расположения завода. Авось,
кто-нибудь из его спутников проговорится и расскажет кое-что об интересующем Саранцева
объекте.
— Русские умеют хранить секреты,- инструктировал Саранцева
"американец Иван",— но с друзьями они часто откровенны. Этим и нужно пользоваться.
Прежде всего стремись завоевать доверие. Но не переборщи, иначе вызовешь подозрение.
Американцы советовали сразу же по прибытии в Н. пойти на рынок
и там попроситься к кому-нибудь на частную квартиру. Затем Саранцев должен был начать
поиски "фронтового друга" по имени Костя, живущего якобы в этом городе.
Он мог зайти в несколько домов и спрашивать в каждом, не здесь ли живет Костя Петров,
адрес которого он забыл, а в доказательство показывать карманные часы с гравировкой
на внутренней крышке: "На намять Сереже от Кости. Помни штурм Берлина".
В случае если его задержат, все, у кого побывал Саранцев,
подтвердили бы, что действительно этот человек заходил к ним, разыскивая своего
друга Костю.
Кроме того, Саранцеву советовали любым способом приобрести
подлинные советские документы.
Таково было задание. После его выполнения Саранцев должен
был перейти через границу в Турцию и просить пограничников доставить его к губернатору
провинции Карс. Вечерами Саранцев старательно зубрил турецкие фразы: " Бени Карс Валисине гётирин" (доставьте меня к губернатору
Карса). "Лютфен бени Дахлие баканлыгына гётирин" (отведите меня в министерство
внутренних дел).
В министерстве внутренних дел Турции Саранцеву должны были
показать его собственную фотографию, на обороте которой он написал слово "Боб".
Эта фотография служила паролем.
—Жизнь показала, что Саранцев напрасно тратил время. Ему не
пришлось воспользоваться турецким языком,—заметил полковник Уланов.
Последнее турне
Саранцев ждал самолета в Афинах. Он прилетел сюда накануне
вместе с Олегом. Весь день они занимались экипировкой.
14 августа около восьми часов вечера шпион сел в самолет и
после четырех часов полета прыгнул вниз. Приземлился он довольно удачно, если не
считать, что сделав первые два-три шага, угодил в яму с водой. Выбравшись из нее,
он лег и несколько минут лежал притаившись.
Поднявшись, Саранцев зарыл под деревом парашют, автомат с
патронами, выданный на случай боя в момент приземления, брезент, в который был завернут
велосипед.
Затем, быстро собрав велосипед и ориентируясь по огням, Саранцев
двинулся к Тирасполю. Однако вскоре он спешился и выругался вполголоса. Велосипед
показался ему обузой. Саранцев сошел с дорожки и спрятал машину в кустах, бросив рядом грязную и мокрую куртку, которая могла вызвать
подозрение. Деньги рассовал по карманам.
Пройдя километров пять от места выброски, шпион вошел в деревню
и неожиданно увидел велосипедиста в милицейской форме. Он хотел было спрятаться
за угол сарая, но услышал оклик:
—Эй, товарищ, подойди-ка сюда!
Конец этой встречи уже известен читателю. Пробираясь ползком
через заросли с бешено стучащим сердцем и дрожащими руками, Саранцев понял, что
земля горит у него под ногами. Забыты были все заверения Олега, что документы у
него в порядке и, чтобы не вызвать подозрений, нужно только держаться уверенно.
До рассвета он сидел на небольшой, хорошо укрытой полянке
и следил за дорогой. Сначала по ней прогромыхали пароконные повозки молочными флягами,
затем прошли ранние прохожие. Неподалеку просыпалась деревня.
Часов в восемь шпион рискнул потихоньку выйти на дорогу. Он
остановил первую машину, на которой попал вместе с Яворским в Бендеры. Когда они
бродили по рынку, Саранцев внимательно присматривался к нему, рассчитывая
добыть документы. Узнав, что Николай еще не получил паспорта, Саранцев отбросил
мысль сделаться Яворским из Копанки и по просил проводить его. В пути он разговорился
с шофером и, выведав, что машина идет на станцию Раздельная, поехал туда.
Придя на вокзал, он увидел стоящий на первом пути пассажирский
поезд и заметил на табличке слово "Харьков". Он спросил у сидящей в зале
девушки, куда идет поезд, и только после этого подошел к кассе.
—Мне думается, что о пути шпиона от Раздельной до Алма-Аты
следует рассказать,—заметил Юрий Васильевич Уланов. —В дороге знакомства завязываются быстро. Часто это очень хорошие знакомства,
позволяющие незаметно скоротать время, но бывает что они помогают ускользнуть врагу.
Едва поезд отошел от Раздельной, как Саранцев разговорился
с попутчицей. Девушку звали Поля. Она ехала из Молдавии в Гуково, где жили ее родственники,
чтобы устроиться работать на шахте.
Поля оказалась слишком доверчивой. Ее тронула "забота"
незнакомого человека, взявшего на себя все дорожные хлопоты.
Пассажиры в общем вагоне менялись довольно часто, и уже через
несколько часов Саранцев мог, не вызывая ни малейших подозрений, делать вид. что
они давным-давно знакомы и путешествуют вместе.
В Харькове они вместе сошли с поезда.
—Зачем тебе в Воронеже работу искать? Поедем вместе в Гуково.—
сказала Поля.
Подумав, Саранцев подошел к кассе и попросил два билета.
Пробыв у родственников Поли два дня, Саранцев двинулся дальше.
В одном из уральских городов ему удалось достать паспорт на имя Акима Свиридова,
а 30 августа он был уже в Новосибирске, где решил осмотреться и ехать дальше.
Остановившись у киоска, он обратил внимание на грузного человека.
Тот с видимым удовольствием пил пиво. Когда толстяк попросил еще кружку, Саранцев
подошел к нему и спросил:
—Вы не скажете, где можно переночевать в ожидании поезда?
—Куда собрался-то? —отдуваясь, спросил незнакомец.
—В Алма-Ату, в отпуск, яблок покушать, да и с собой прихватить,
—улыбнулся Саранцев, стараясь попасть в тот же тон.
—Валяй ко мне, только живу я в пригороде, на станции Кривощеково,—пригласил
толстяк.
—Вот и хорошо! В городе жарко. А закуску и выпить что-нибудь
мы с собой прихватим, —обрадовался Саранцев.
Утром поезд № 45 отправился на Алма-Ату. Шпион уже неплохо
играл роль отпускника с фабрики "Ява", балагурил, вступал в беседы с попутчиками.
Девушке из Алма-Аты, работнице трикотажной фабрике Зине К., он сказал, что едет
в этот город впервые, и попросил показать его. Сойдя с поезда, он взял такси и поехал
в гости к Зине, надеясь остановиться у нее.
Девушка отказала Саранцеву и посоветовала устроиться в гостинице
или Доме приезжих. В одной из небольших гостиниц Саранцев сдал паспорт на имя Акима Свиридова с искусно наклеенной фотографией из паспорта Федорова,
затем вместе с Зиной поехал в магазин, чтобы купить летний костюм, туфли и чемодан.
—Вернулся Саранцев навеселе около двенадцати часов и сразу
улегся спать, —заключил полковник Уланов.—А что произошло через 43 минуты, вы
уже знаете. Впрочем, путешествие Саранцева от Раздельной до Алма-Аты я рассказал
с его позиции. Так ему казалось, так он говорил на допросах. Но, признаюсь сразу,
что существовала и другая точка зрения.
Прежде всего о Тищенко. Тщательная проверка показала, что
он не имеет никакого отношения к иностранной разведке. Он в самом деле приехал из
Донбасса искать родителей и после дорожной неприятности воспользовался велосипедом
и курткой, которые выбросил Саранцев.
Вскоре были найдены документы Тищенко, а люди из Донбасса
и Измаила, знавшие его, подтвердили, что он именно то лицо, за которое себя выдает.
Больше того, во время проверки Тищенко были найдены его родители,
жившие на Украине. Одним словом, Тищенко не был обижен, что несколько дней провел,
как он выразился, "на казенных харчах".
Когда его задержали, он очень растерялся. Тищенко не мог еще
оправиться от всего, что произошло с ним за годы плена и скитаний.
Сейчас это давно забыто, времени прошло немало, поэтому я
умышленно не хочу называть адреса Тищенко.
Что касается Саранцева, то действительно на некоторое время
он выпал из поля зрения чекистов. Но однажды в управление госбезопасности одного
из уральских городов пришел странный человек.
—Гражданин начальник! —обратился он к дежурному.—У меня вечные
неприятности с уголовным розыском. В милицию идти я не могу. Меня там хорошо знают.
Зовут меня Николай Перевалов. Клички не называю. Их много.
Пришедший опух, от него разило перегаром, и дежурный думал
было отправить его в вытрезвитель, даже потянулся к телефону, но тот остановил его
жестом огромной ручищи.
—Встретил я человека, который, сдается мне, по вашему ведомству
должен проходить. Федоров фамилия. Может, слыхали?..
Перевалов рассказал много важного и интересного. Он встретился
с Федоровым в чайной около вокзала. После изрядной выпивки новый знакомый доверительно
сообщил, что был шофером, задавил старуху и сейчас скрывается. Умолял за тысячу
рублей достать ему любой паспорт.
—А это просто сделать,—заявил Перевалов. Он присел к другому
столику и вскоре пришел за деньгами. Ему удалось убедить алкоголика Акима "выручить
человека" —продать ему свой паспорт за триста рублей и выпивку.
Сделка состоялась. Семьсот рублей Перевалов взял "за
комиссию". Вечером продолжали пьянку.
Когда Перевалов проспался и ему вспомнились обрывки разговоров,
он скорее почувствовал, чем понял, что вчера рядом с ним был вовсе не уголовник,
а "чужой" человек.
—Все насчет заводов сперва расспрашивал,—говорил Перевалов.—
Нельзя ли устроиться? Да что за заводы? Сколько там зарабатывают? Что выпускают?
После заявления Перевалова найти Саранцева не составляло особого
труда. Из этого города до Новосибирска в одном вагоне с ним уже ехали оперативные
работники.
Вл. Багрин".
("Известия", 1961, № 12 (13 января, московский
вечерний выпуск), с. 6).
Комментариев нет:
Отправить комментарий