"Нынче Джон, дитя тумана, краснощекий малый Джи..."

"...Носит имя Сулеймана, 

Кафешенка госпожи".

70 лет назад не все еще советские приграничные совхозы были укреплены одновременно дотами, дзотами и жботами:

"Николай Тихонов

На границе

Бревно на рыжий берег

Выносит на волнах,

Турецкие аскеры

В обтрепанных штанах

Бегут к нему с баграми,

С восторгом на лице.

Стоит в оконной раме,

Любуясь, офицер.

В туфлях на босу ногу

Скелет почтенных лет

Поближе лезет к богу

На ветхий минарет.

Скелет приехал древний

Всего позавчера

Из той большой деревни,

Чье имя – Анкара.

Все было б идиллично,

Но в узкое окно

Скелет глядит в отличный,

Проверенный бинокль.

Глядит через границу,

Поверх кустов густых,

Он видит даже лица

Советских часовых.

Чтоб убедится лично –

Колхоз не укреплен, -

В колхозе пограничном

Дома проверил он.

Чалму поправил, вылез

На минарет, крича:

Под Лоуренса – Билли

Работает сейчас.

Потом садится янки

На берегу морском,

И турок на полянке

Он поит коньяком.

И, пьяный, в пьяной рыси,

Мгновенно, на скаку –

Им отдает Тбилиси,

Им отдает Баку.

Глядят на профиль серый,

На янки-колдуна

Голодные аскеры

В обтрепанных штанах.

Потом его безмолвно

Несут в его нору,

Как то бревно, что волны

Примчали поутру ".

"Литературная газета", 1948, № 92 (17, ноябрь), с. 1).