"…Московского съезда соблазны,
Ненастий горящую шерсть,
Заманчивость мглы непролазной?"
Заманчивость мглы непролазной?"
65 лет назад в
СССР даже гуси славили гоготом XIX съезд партии:
"М.
Луконин
В дороге
Взволнована
Мать родная,
Родина.
В эти
дни
в окнах,
в мартенах,
в
шахтах
не гаснут огни.
Съезд партии!
Наши думы,
все
чувства наши –
в
Кремле.
С правдивой
его трибуны
нас видно
на всей
земле.
Дороги твои,
дороги,
простор твой, Отчизна-мать,
для жизни
необходимо
черты твои
запоминать.
В такие дни,
Родина,
я вместе с
тобой не сплю,
всем
переполненным сердцем
дороги твои
люблю.
Осеннее солнце
встало,
Москва в осенней красе.
Под шинами
зашуршало накатанное
шоссе.
Гудит рабочая
Тула,
в честь съезда металл кует.
Дорога в Елец
шагнула.
Солнце опять
встает
вдоль лесопосадок юных.
Вперед – от
села к селу.
Похолодало
небо,
а земля в трудовом пылу.
Хлеб новый
в мешках холщовых
быстрой течет
рекой.
Высокие
элеваторы
стоят, потеряв покой.
Какая осень,
Отчизна!
Какой
урожай окрест!
Люди твои,
земля твоя
славят партийный съезд.
За Воронежем
солнце смыло косым дождем.
В тихом селе
Мокруша мы разговор
ведем.
- Съезд про
дороги скажет,
решит, -
говорят мне.
- Завтра дождя
не будет,
такая заря в
окне…
- Сегодня у
нас собранье
дождь разогнал до тьмы,
не помещаемся
в школе –
объединились
мы.
- В тезисах
есть о клубах…
- Потом вот еще
вопрос:
ну, что за
названье –
"Мокруша"?
и кто занес?! –
сказал
комбайнер с обидой, -
давно бы сменить пора…
Погожий
рассвет поднялся.
Ветер подул с
утра.
Дороги твои,
дороги,
просторы твои, страна.
Мне в эти дни,
Родина,
радость твоя видна.
Урожайная
осень,
соломы
веселый блеск.
Между Хопром и
Вороной – город
Борисоглебск.
Сомкнулся,
шумя дубами,
Теллермановский лес,
на сто
километров встал он,
ветру
наперерез.
А дальше –
забилось сердце.
А дальше –
мечта сбылась:
с моей дорогою жизни
дорога земли
сошлась.
Сталинградская
область степью
пошла кружить.
Отчизна моя
родная,
я
счастлив на свете жить.
Знаком этот
танк разбитый с чужим
клеймом
на лбу.
По самым малым
приметам
читаю твою
судьбу.
По гусеницам,
расстеленным дорожками
до крыльца,
по стиранной
гимнастерке
я
узнаю бойца.
…Здравствуй,
я вижу, вижу
невиданный облик твой
в
сверхплановой хлебосдаче,
в
степях с зеленой травой.
В глазах
земляков,
в погоде,
в улыбках твоих невест.
Каждым зерном,
травинкой
ты славишь партийный съезд.
Мне дождь над
тобой приятен.
Понятен обычай
твой
стоять под дождем веселым
с открытою
головой.
Понятен мне
спутник юный –
ростом с
лопату
лес.
И ростом в
радиомачту
башня для тока ГЭС.
Вот они трубы,
трубы,
вот они – окна в ряд.
Здравствуй!
Ладони улиц протянул
Сталинград.
В канале имени
Ленина
плещется вода,
в шлюзах
плавают листья,
сметенные ветерком.
У входа, паря
свистками,
здороваются суда,
и долго
свисток в воздухе
разматывается клубком.
Гуси летят над
каналом,
в удивлении гогоча:
что-то с
землей случилось –
Море у
Калача!
У монумента
Сталина
я на мосту
стою.
Заволжье, как
на ладони,
Сталин глядит туда.
Плоды твоих
дел,
партия,
всюду я узнаю.
Гудят во мне
дороги, селения
и
города.
Ладони мне
греют встречи
предсъездовских этих дней,
на сердце –
слова людские,
простые слова любви:
- Мы с
партией!
- Вместе с партией!
Как партия, -
мы за ней.
Мы знаем свою
дорогу,
на подвиг любой зови!
Неразделимо
вместе
партия и
народ.
Партия наша,
Сталин,
нас в коммунизм ведет.
Москва –
Сталинград".
"Литературная
газета", 1952, № 120 (4, октябрь), с. 1).
Комментариев нет:
Отправить комментарий