"Не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет…"

"…А мы монтажники - высотники, 

И с высоты вам шлем привет". 

50 лет назад советское законодательство не предусматривало предупредительных арестов ни монтажников, ни вохровцев:

"Из зала суда

Трагедия на ул. Кольцова, 20

В этом доме в поселке Томилино (Кольцова, 20) не было мира и согласия. Редко выдавался день, когда отсюда не поступало жалобы.

"Беловы скандалят!", "Беловы дерутся!" "К Беловым опять милиция приехала!", "У Беловых "Скорая помощь!" – такие сообщения перестали быть сенсацией. Враждующие стороны объявляли перемирие лишь на время рабочего дня. Старший Белов – Александр – отправлялся на службу в охрану, сын Олег – монтажник "Спецвысотстроя" – уезжал в Останкино, его сестра – по профессии художница - брала палитру и принималась рисовать, мать с внучкой занимались домашним хозяйством.

И перемирие прекращалось автоматически, как только возвращались все с работы. Отец почти всегда приходил под хмельком и принимался громогласно скандалить. Попадало всем – и жене, и дочери, и сыну, даже маленькой внучке. Он всегда кричал: "Все мое, вашего тут ничего нет!"

Будучи сам по натуре человеком не из спокойных, сын Олег не переносил буйств отца. Его нервировало, что он не хозяин в доме.

Мать и дочь вместо того, чтобы умным подходом примирить буянов или хотя бы умерить страсти, подливали масла в огонь.

И вот произошло такое, о чем и по сей день говорят в Томилине. Говорят, и некоторые при этом обвиняют милицию. Вот если бы, мол, арестовали Белова Олега, не было бы этой трагедии.

Но с точки зрения законности такие разговоры не выдерживают критики. Милиция пять раз занималась Беловым Олегом и все пять раз ставила перед судом вопрос о его наказании. Предупредительных же арестов уголовное законодательство не предусматривает.

Причина здесь в другом. Трудно говорить плохое о погибшем, но необходимо сказать, что сам Белов Александр плохо жил, плохо сеял и пожал то, что не пожелает никто даже врагу. 3 января Белов Александр последний раз в своей жизни скандалил с сыном Олегом. Последний потому, что на другой день его положили в больницу и он скончался.

Случилось же следующее. Как обычно, Белов Александр с сумкой провизии явился домой выпивший и учинил очередной разнос всем своим близким: "Ешьте, дармоеды!" – кричал он на всех. Вскипевший Олег так ударил по животу отца, что через три дня его не стало.

Разумеется, все сказанное здесь о Белове Александре отнюдь не оправдывает содеянного Беловым Олегом. Человек, поднявший руку на другого и лишивший его жизни даже и при таких обстоятельствах, подлежит строгой уголовной ответственности. Белова Олега судили и приговорили к длительному сроку лишения свободы с отбытием наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима.
А. Оводков,народный судья".
("Люберецкая правда", 1967, № 115 (27, июль), с. 4).