"… Еще вопят о правоте своей, -
Убийцы и мучители детей".
65 лет назад в СССР
манили советских малышей прозой и стихами замечательные детские журналы:
«Юрий Яковлев
Сын Кореи
...
- Чей дом?
- Мой!-
Ответил сурово Иль
Эй.
-Был твой, станет
мой.
Выметайся, о’кей!
Сжимая в тяжелой
руке
Автомат,
Стоял на пороге
Заморский солдат.
Стоял, как
грабитель,
Стоял, словно вор.
И трогали пальцы
Холодный затвор.
Увидевши Цу Дзу,
Он крикнул:
- Эй, ты!
А ну-ка, подай мне
Холодной воды!
Но Цу Дза ни с
места.
Немного бледна,
Глядит на солдата
С презреньем она.
- Ах, так! Не желаешь
ты
С места вставать?
Так будешь сейчас
У меня танцевать.
- Танцуй! – крикнул яростно
Рыжий солдат
И вскинул,
Навел на нее
автомат.
Иль Эй было кинулся
К Цу Дзе бегом,
Но янки мальчишку
Отбросил пинком.
- Танцуй! –
Словно выстрел
Звучали слова,
А Цу Дза сидит
Ни жива ни мертва.
Кто видел, как Цу
Дза
Танцует, хоть раз,
Не сможет забыть е
Её радостных глаз.
Кто видел, как девочка
В танце плывет,
Тот в памяти танец
С собой унесет.
Попросят соседи,
Попросят друзья –
И Цу Дза танцует,
По кругу скользя.
Пусть вражья команда
Сурова,
Грозна,
Но только не
сдвинется
С места она.
- Танцуй! –
Подошел к ней солдат,
Как гроза.
Но плюнула Цу Дза
Солдату в глаза.
Солдат онемел,
Покачнулся назад,
И вдруг
Задрожал,
Загремел автомат.
И Цу Дза поникла...
Упала без слов.
Цыновку окрасила
Кровь...
Иль Эй, не дыша,
На коленях стоит
И тихо сестру
За плечо теребит.
- Эй, Цу Дза, очнись!
Нету изверга тут...-
Но больше глаза
Никогда не сверкнут.
Подружек она
Не окликнет своих,
И смех ее звонкий
Навечно затих...
И стиснул Иль Эй
Что есть сил кулаки
И вытер слезу
Рукавом со щеки.
Он встал
И пошел, не дыша, на
носках
И бережно Цу Дзу
Понес на руках
***
А ночью, когда,
Погруженный во тьму,
Спал город
И янки храпели в
дому,
Подкрался Иль Эй,
Дверь закрыл на
засов,
Принес десять
рисовых
Легких снопов,
И дом обложив,
Прошептал паренёк:
-Пусть янки
погибнут!.. –
И спичку зажёг...
("Мурзилка",
1951, № 4 (апрель), с. 11-14).
«Юрий Яковлев
Сын Кореи
...
- Чей дом?
- Мой!-
Ответил сурово Иль Эй.
-Был твой, станет мой.
Выметайся, о’кей!
Сжимая в тяжелой руке
Автомат,
Стоял на пороге
Заморский солдат.
Стоял, как грабитель,
Стоял, словно вор.
И трогали пальцы
Холодный затвор.
Увидевши Цу Дзу,
Он крикнул:
- Эй, ты!
А ну-ка, подай мне
Холодной воды!
Но Цу Дза ни с места.
Немного бледна,
Глядит на солдата
С презреньем она.
- Ах, так! Не желаешь ты
С места вставать?
Так будешь сейчас
У меня танцевать.
- Танцуй! – крикнул яростно
Рыжий солдат
И вскинул,
Навел на нее автомат.
Иль Эй было кинулся
К Цу Дзе бегом,
Но янки мальчишку
Отбросил пинком.
- Танцуй! –
Словно выстрел
Звучали слова,
А Цу Дза сидит
Ни жива ни мертва.
Кто видел, как Цу Дза
Танцует, хоть раз,
Не сможет забыть е
Её радостных глаз.
Кто видел, как девочка
В танце плывет,
Тот в памяти танец
С собой унесет.
Попросят соседи,
Попросят друзья –
И Цу Дза танцует,
По кругу скользя.
Пусть вражья команда
Сурова,
Грозна,
Но только не сдвинется
С места она.
- Танцуй! –
Подошел к ней солдат,
Как гроза.
Но плюнула Цу Дза
Солдату в глаза.
Солдат онемел,
Покачнулся назад,
И вдруг
Задрожал,
Загремел автомат.
И Цу Дза поникла...
Упала без слов.
Цыновку окрасила
Кровь...
Иль Эй, не дыша,
На коленях стоит
И тихо сестру
За плечо теребит.
- Эй, Цу Дза, очнись!
Нету изверга тут...-
Но больше глаза
Никогда не сверкнут.
Подружек она
Не окликнет своих,
И смех ее звонкий
Навечно затих...
И стиснул Иль Эй
Что есть сил кулаки
И вытер слезу
Рукавом со щеки.
Он встал
И пошел, не дыша, на носках
И бережно Цу Дзу
Понес на руках
***
А ночью, когда,
Погруженный во тьму,
Спал город
И янки храпели в дому,
Подкрался Иль Эй,
Дверь закрыл на засов,
Принес десять рисовых
Легких снопов,
И дом обложив,
Прошептал паренёк:
-Пусть янки погибнут!.. –
И спичку зажёг...
("Мурзилка", 1951, № 4 (апрель), с. 11-14).
Комментариев нет:
Отправить комментарий