"... И кошмары снов мужичьих
Под рогожами телег".
50 лет назад
некоторым советским электросварщикам хотелось делать жизнь с немецкого сварщика
Эриха Хоннекера, который однажды раз и навсегда завязал со сваркой:
«Проба пера.
Сильнее любви.
Рассказ Андрея Буре, электросварщика первого мартена.
Третьи сутки отдыхает в доме здоровья Валентина Г. и все эти дни она не расстается с книгой. Вот и сейчас, после завтрака, взяв ее, она направилась в сторону беседки, едва заметную в густых кустах жасмина.
Здесь, наверное, прохладно, думала Валентина, прикрывая книгой лицо от жарких лучей солнца.
В беседке действительно было свежо и прохладно. Удобно устроившись на скамейке, Валентина раскрыла книгу на том месте, где был заложен вкладыш, и начала читать. Она так увлеклась, что не заметила, как в беседку тихо вошел молодой мужчина.
Некоторое время вошедший спокойно наблюдал за девушкой. Валя вздрогнула от неожиданности, когда до ее слуха донесся знакомый голос: «Здравствуй, Валентина!».
— Испугал? — смущенно улыбаясь, спросил он.
— Сережка! — радостно воскликнула девушка, и щеки ее покрылись густым румянцем. Широко открытые глаза смотрели на когда-то до боли знакомое Сережкино лицо, волосы, и в то же время перед ней стоял другой человек.
У того Сережки не бы по этой грустной складки у рта, да и плечи были гораздо уже. Одна за другой вставали картины ранней поры их знакомства.
Тогда все их считали женихом и невестой, и город благоухал цветами только для них. Ей очень захотелось взять стоящего перед ней Сергея за руку и рассказать обо всем, что она пережила за время их разлуки, но вместо этого она почему-то сказала:
— Я готовлюсь к экзаменам, буду учиться в педагогическом.
Эта фраза прозвучала так, будто говорить следует только об этом. Но их толкнуло друг к другу, как разноименные полюса, и было видно — встреча, как что-то неизбежное, доставляет обоим щемящую боль и радость. Так может быть только у влюбленных, которые видят во встрече начало новой разлуки.
— Ты на меня не сердишься?— проглотив комок в горле, сдавленным голосом спросил Сергей.
Валя не знала, что ответить, кого винить в том, что произошло пять лет назад.
Тот вечер, ставший роковым, обещал быть еще одним вечером в их молодом, обещающем расцвести счастье. Они шли на танцы, крепко взявшись за руки, не видя вокруг никого кроме друг друга. Их сердца бились в унисон. В Доме культуры, как всегда, было многолюдно. Они, не разговаривая, влюбленным это совсем не обязательно, некоторое время смотрели на танцующие пары. Потом она пригласила его на танец.
Но в тот вечер ему не нравилось танцевать как большинство, а как хотелось, он не умел.
Валя пошла танцевать с каким-то юношей. Сергей терпеливо ждал. Но они как-будто забыли о нем, кружились в вальсе, о чем-то смеялись. Поймав взгляд Сергея, Валя весело улыбнулась кивнула головой. Еще и еще продолжали танцевать, и, казалось, Валя с каждым кругом все более отдалялась от Сергея. Так казалось ему в тот вечер.
С танцев он ушел раньше, без Вали и всю ночь бродил по сонным улицам города. Слышал, как возвращалась из Дворца молодежь, но не пошел навстречу. Сейчас это было трудно объяснить, но тогда — тогда он был еще мальчишкой.
На следующий день они не встретились — оба были гордыми и не могли простить друг другу вчерашнее.
Перед отъездом в армию, он все же не выдержал: позвонил, но Вали не оказалось на работе. Как иногда в своих ошибках бывает жестока молодость, подумала Валя. Ведь она забыла тогда сказать ему, что это был ее двоюродный брат.Они стояли, предавшись воспоминаниям.
— Валя, ты меня еще любишь? — тихим голосом спросил он.
— Да, Сережа, да! — порывисто ответила она и испугалась сказанного больше потому, что за кустами услышала веселые детские голоса, среди которых, как звон колокольчика, ей показалось, что она слышит голос своего Вовки.
Сергей что-то радостно шептал, но его слова не доходили до ее сознания. Вовка, ее Вовка, с веснушками, с голубыми, как васильки, глазами встал перед ней.
— Нет, Сережа, нет! Я не могу... У меня есть ребенок... Извини, — опустив глаза с волнением сказала Валя. Она не могла смотреть на Сергея, боялась, что он увидит в ее глазах то чувство, которое не умирало пять лет.
— Валя, я ушел от жены, — крепко сжимая ее руки, бормотал Сергей, — я не могу без тебя, не хочу!
Валя от неожиданности вздрогнула.
— А как же дети? — она знала, но только сейчас вспомнила, что у него близнецы, и в упор посмотрела Сергею в лицо, под которым он внезапно смолк и потупил глаза. — Ведь они тебя любят?Лицо ее стало грустным, задумчивым и одновременно осуждающим.
— Мне тебя жалко, Сергей, если ты забыл о детях, — упавшим голосом сказала Валентина и, не простившись, забыв на скамейке учебник, медленно пошла к зданию.
Сергей молча смотрел на оставленную книгу.
Когда Валя уже взялась за ручку двери, ее догнал запыхавшийся Сергей.
— Возьми, ты оставила, — он протянул ей книгу.
— Благодарю, — их глаза встретились на какое-то мгновенье.
— Извини меня, — одними губами сказал Сергей и медленно пошел по дорожке.
Валя провожала его глазами, пока его рубашка в крупную клетку не скрылась за кустами. А в воздухе все так же звенел детский смех».
«Проба пера.
Сильнее любви.
Рассказ Андрея Буре, электросварщика первого мартена.
Третьи сутки отдыхает в доме здоровья Валентина Г. и все эти дни она не расстается с книгой. Вот и сейчас, после завтрака, взяв ее, она направилась в сторону беседки, едва заметную в густых кустах жасмина.
Здесь, наверное, прохладно, думала Валентина, прикрывая книгой лицо от жарких лучей солнца.
В беседке действительно было свежо и прохладно. Удобно устроившись на скамейке, Валентина раскрыла книгу на том месте, где был заложен вкладыш, и начала читать. Она так увлеклась, что не заметила, как в беседку тихо вошел молодой мужчина.
Некоторое время вошедший спокойно наблюдал за девушкой. Валя вздрогнула от неожиданности, когда до ее слуха донесся знакомый голос: «Здравствуй, Валентина!».
— Испугал? — смущенно улыбаясь, спросил он.
— Сережка! — радостно воскликнула девушка, и щеки ее покрылись густым румянцем. Широко открытые глаза смотрели на когда-то до боли знакомое Сережкино лицо, волосы, и в то же время перед ней стоял другой человек.
У того Сережки не бы по этой грустной складки у рта, да и плечи были гораздо уже. Одна за другой вставали картины ранней поры их знакомства.
Тогда все их считали женихом и невестой, и город благоухал цветами только для них. Ей очень захотелось взять стоящего перед ней Сергея за руку и рассказать обо всем, что она пережила за время их разлуки, но вместо этого она почему-то сказала:
— Я готовлюсь к экзаменам, буду учиться в педагогическом.
Эта фраза прозвучала так, будто говорить следует только об этом. Но их толкнуло друг к другу, как разноименные полюса, и было видно — встреча, как что-то неизбежное, доставляет обоим щемящую боль и радость. Так может быть только у влюбленных, которые видят во встрече начало новой разлуки.
— Ты на меня не сердишься?— проглотив комок в горле, сдавленным голосом спросил Сергей.
Валя не знала, что ответить, кого винить в том, что произошло пять лет назад.
Тот вечер, ставший роковым, обещал быть еще одним вечером в их молодом, обещающем расцвести счастье. Они шли на танцы, крепко взявшись за руки, не видя вокруг никого кроме друг друга. Их сердца бились в унисон. В Доме культуры, как всегда, было многолюдно. Они, не разговаривая, влюбленным это совсем не обязательно, некоторое время смотрели на танцующие пары. Потом она пригласила его на танец.
Но в тот вечер ему не нравилось танцевать как большинство, а как хотелось, он не умел.
Валя пошла танцевать с каким-то юношей. Сергей терпеливо ждал. Но они как-будто забыли о нем, кружились в вальсе, о чем-то смеялись. Поймав взгляд Сергея, Валя весело улыбнулась кивнула головой. Еще и еще продолжали танцевать, и, казалось, Валя с каждым кругом все более отдалялась от Сергея. Так казалось ему в тот вечер.
С танцев он ушел раньше, без Вали и всю ночь бродил по сонным улицам города. Слышал, как возвращалась из Дворца молодежь, но не пошел навстречу. Сейчас это было трудно объяснить, но тогда — тогда он был еще мальчишкой.
На следующий день они не встретились — оба были гордыми и не могли простить друг другу вчерашнее.
Перед отъездом в армию, он все же не выдержал: позвонил, но Вали не оказалось на работе. Как иногда в своих ошибках бывает жестока молодость, подумала Валя. Ведь она забыла тогда сказать ему, что это был ее двоюродный брат.Они стояли, предавшись воспоминаниям.
— Валя, ты меня еще любишь? — тихим голосом спросил он.
— Да, Сережа, да! — порывисто ответила она и испугалась сказанного больше потому, что за кустами услышала веселые детские голоса, среди которых, как звон колокольчика, ей показалось, что она слышит голос своего Вовки.
Сергей что-то радостно шептал, но его слова не доходили до ее сознания. Вовка, ее Вовка, с веснушками, с голубыми, как васильки, глазами встал перед ней.
— Нет, Сережа, нет! Я не могу... У меня есть ребенок... Извини, — опустив глаза с волнением сказала Валя. Она не могла смотреть на Сергея, боялась, что он увидит в ее глазах то чувство, которое не умирало пять лет.
— Валя, я ушел от жены, — крепко сжимая ее руки, бормотал Сергей, — я не могу без тебя, не хочу!
Валя от неожиданности вздрогнула.
— А как же дети? — она знала, но только сейчас вспомнила, что у него близнецы, и в упор посмотрела Сергею в лицо, под которым он внезапно смолк и потупил глаза. — Ведь они тебя любят?Лицо ее стало грустным, задумчивым и одновременно осуждающим.
— Мне тебя жалко, Сергей, если ты забыл о детях, — упавшим голосом сказала Валентина и, не простившись, забыв на скамейке учебник, медленно пошла к зданию.
Сергей молча смотрел на оставленную книгу.
Когда Валя уже взялась за ручку двери, ее догнал запыхавшийся Сергей.
— Возьми, ты оставила, — он протянул ей книгу.
— Благодарю, — их глаза встретились на какое-то мгновенье.
— Извини меня, — одними губами сказал Сергей и медленно пошел по дорожке.
Валя провожала его глазами, пока его рубашка в крупную клетку не скрылась за кустами. А в воздухе все так же звенел детский смех».
Комментариев нет:
Отправить комментарий