"Не робел наш повар при бомбежке, сыпал шутки под огнем..."

"... - Сохраняйте, хлопцы, ложки, 
Будет время - зачерпнем".

55 лет назад в СССР плоховато ещё вёлся порой предсменный инструктаж:

 «Небрежности – не место.

В некоторые дома правобережной части города дан газ. С жильцами проведены совещания, инструктаж, чтобы все уяснили правила пользования газовыми плитками, не допускали небрежности, могущей повести к нежелательным случаям. Однако не все жильцы следуют советам. Жилец дома № 23/1 по Октябрьской улице т. Иванов, нарушив правила, зажигал плитку и происшедшим взрывом выбило окно.

Произошло же это потому, что жена т. Иванова, уходя на работу, не ознакомила его с правилами пользования плиткой.

Архангельская».

"На деревне расставание поют, провожают гармониста в институт..."

"... Хороводом ходят девушки вокруг: 

"До свиданья, милый друг!"
"Расскажи-ка сколько лет тебя нам ждать!
Кем ты станешь интересно нам узнать!"
Произносит он с достоинством в ответ:
"Принят я на инженерный факультет!"        

60 лет назад в СССР особенно высоко поднималась планка при организации отдыха инженеров:

«Вечер отдыха во Дворце культуры.

Над городом опускаются сумерки. В этот весенний вечер к главному входу Дворца культуры металлургов то и дело направляются оживленные группы празднично одетых людей. Это — инженеры и техники нашего комбината, которые решили провести вечер накануне выходного дня в кругу своих товарищей по заводу, вместе отдохнуть, побеседовать на досуге, сразиться в шахматы, потанцевать.

Для каждого здесь нашлось занятие по душе. Шахматисты и любители разгадывать ребусы, шарады собрались в комнате отдыха. Здесь т. Гажур давал сеанс одновременной игры на нескольких шахматных досках.

Многие с сосредоточенными лицами склонились над листочками, отвечая на вопросы литературной викторины...  Десятки посетителей привлекла выставка работ кружка кройки и шитья. А в фойе уже кружились в вальсе любители танцев.

С большим интересом собравшиеся прослушали лекцию профессора Ф. Л. Гектина об итогах работы второго Всесоюзного съезда хирургов, а также выступление участника этого съезда доктора Н. М. Левина.

Затем был дан камерный концерт силами артистов эстрады г. Казани. Желающие посмотрели также документальный кинофильм. Участники вечера выражали свое удовлетворение отдыхом».

“Пусть домна дымится, пусть колос растет - могучая птица охрану несет” - 20

Музей Войска Польского (Варшава)

Ан-26

PZL I-12 Iryda

"Восходит солнце над стеной Кремля..."

"...И кажется, от этих ясных окон

Сама заря расходится высоко,

Чтоб осветилась ею вся земля".

65 лет назад в СССР организации подлинно культурной торговли ещё мешал порой самотёк:

«Изжить самотек в организации торговли.

Весенне-летняя торговля, в системе ОРСа нашего комбината из года в год организуется крайне неудовлетворительно. Продвижение товаров населению прежде всего замедляется вследствие ограниченной торговой сети открытого типа — имеется очень мало ларьков, киосков, павильонов. С наступлением жаркой погоды каждый раз особенно испытываются затруднения в торговле прохладительными напитками. Очень плохо поставлена продажа газированной воды.

На основании Постановления Совета Министров СССР от 8 декабря 1948 года ОРС комбината получил первоклассное оборудование завода безалкогольных напитков. Вот уже два года строит этот завод строительный цех УКСа комбината, возглавляемый т. Погореловым, но когда построит не известно.

Помещение для монтажа завода до сих пор еще не готово. Наконец ОРСом комбината приобретено 28 сатураторных и бакалейно-торговых тележек для уличной торговли газированной водой и бакалейно-галантерейными товарами. Но они в первый же год были выведены из строя и сейчас непригодны к использованию..

Начальник ОРСа комбината т. Будрин еще 27 января этого года издал приказ, обязывающий отремонтировать и привести в порядок все передвижные торговые точки к 20 марта. Ответственность за выполнение всех подготовительных работ к весенне-летней торговле возложена на заместителя начальника ОРСа т. Давыдова. Однако в системе ОРСа издавна установился порочный порядок: приказы подписываются, а потом о них забывают и подписывающий и  отвечающий за их выполнение. Так случилось и на этот раз. К ремонту сатураторных тележек еще не приступали. Более того,  в прошлом году со значительными трудностями удалось раздобыть водопроводные трубы для сатураторных тележек, которые никто не подумал убрать на зиму, они полопались на морозе, пришли в негодность. Значит монтаж  водопроводящей магистрали придется начинать снова.

В результате последовательного снижения розничных цен на продовольственные и промышленные товары значительно повысился на них спрос.

Население сейчас предъявляет повышенные требования к качеству продуктов и промышленных товаров. Настала нора, когда потребителю, как говорят, надо, показать товар лицом. Но руководящие работники ОРСа все еще живут устаревшими традициями распределенческих времен.

С наступлением весны, например, оказывается под угрозой срыва торговля мясом не только в наших магазинах, но и сильно затрудняется работа предприятий общественного питания. Дело в том, что ОРС комбината не имеет ледника и хранить мясные и скоропортящиеся  продукты негде. По приказу директора комбината новый ледник должен быть построен к 15 июня 1949 года, но его нет и поныне. Строительство было начато стройцехом УКСа комбината как-будто своевременно, но построенного ледника нет.

Стройцехом УКСа на весну остались не отремонтированными 5 магазинов, не построено две палатки. С недопустимой затяжкой строительства мирится и начальник ОРСа т. Будрин.

В торговой сети ОРСа совершенно не организована продажа молочных продуктов— кефира, простокваши. Руководители торговой сети это об'ясняют отсутствием посуды, в то время как стекольный цех комбината обеспечивает всевозможной, в том числе и молочной посудой потребности не только завода, но и городских торговых организаций.

Руководителям ОРСа пора самым решательным образом устранить самотек в деле организации подлинно культурной торговли.

П. Орехов».

"Готова наша юность к наступленью, быть впереди и я, и ты привык..."

"... И к комсомольцам, к новым поколеньям, 

Ты к ним придёшь, как старый большевик!"     

55 лет назад советская молодежь вела упорную борьбу с мачизмом:

 "Пусть жжет его общее осуждение.

Иван Быков часто появлялся в промтоварном магазине, расположенном напротив кинотеатра имени Горького. Продавцы уже знали его. Он скромненько стоял в сторонке, иногда подходил к прилавку, за которым невысокая девушка разговаривала с покупателями, предлагая им ткани самых разнообразных оттенков, советовала, что лучше подобрать для платья. Обычно заведующий магазином обязательно делал замечания молодым продавщицам, если какой-нибудь «вздыхатель» без конца стоит у прилавка, делая вид, что его бесконечно интересует креп-жоржет в тюльпанах, или крепдешин в синих, красных разводах. А на Ивана даже не обращали внимания. Он казался таким серьезным,  положительным. Вале не мешал в работе, только изредка, когда рядом не было покупателей, перебрасывался с ней словом.

Валю раньше не называли красивой и даже хорошенькой. Но что любовь может сделать с человеком! С тех пор как появился на горизонте Быков, девушку невозможно было узнать. Глаза как будто стали больше, лицо нежнее, одухотвореннее. Пожилые продавщицы уж толковали, что подобрать для свадебного подарка. В том, что Валя с Иваном поженятся, не сомневался никто, да и они сами этого не скрывали.

И вдруг перемена. Ее заметили не сразу, просто бросилось в глаза, что Валя как-то сникла, увяла, какой-то душевный надлом был заметен во всей ее фигуре. Если подруги пытались рассмешить, улыбка чуть возникала в уголках губ и сразу же затухала. Окружающие разлад между Иваном и Валей расценили по-своему: «Милые ругаются — только тешатся», — рассудили они. Однако все обстояло хуже. Валя должна была стать матерью, а Быков, едва узнав об этом, сразу же забыл про свои нежные чувства, клятвы и обещания.

— Зачем мне такая обуза,—рассуждал он,—обойдусь и так. Буду еще себя пеленками связывать...

Сказано — сделано, больше его не только в магазине, но близко около кинотеатра Горького никто не видел. А за Валю начали серьезно опасаться. Ей, как говорят, и свет был не мил. Обман, оскорбления надломили ее силы. Поэтому работники магазина решили обратиться в листопрокатный цех № 3, где Быков работает слесарем.

—Валю мы знаем как очень скромную, положительную девушку— писали они.—Ничего в ее поведении не замечалось предрассудительного. Поступок Быкова по отношению к ней низкий, предательский. Помогите Вале.

И вот началось время бесконечных длинных уговоров. Секретарь бюро ВЛКСМ В. Комлев то шел к Быкову на участок, то подсаживался к нему за стол в столовой, то отправлялся в интернат. Но если человек не чувствует всей гнусности своего поступка, трудно аппелировать к его совести. Напрасны были все хлопоты, Иван не чувствовал за собой никакой вины.

Не успели забыть эту историю, как снова всплывает еще одна. Главное действующее лицо опять Иван Быков, правда, девушка была другая, по странной случайности ее имя было тоже Валя. На этот раз все проходило с некоторыми изменениями. Быков постарался хотя бы для вида создать видимость брака. Он даже ездил с молодой женой в деревню к своей матери, где, правда, в очень завуалированной форме представил ее не то женой, не то невестой, не то просто знакомой. Но сразу же после такого «свадебного путешествия» муж вдруг объявил жене, только они успели сойти с поезда:

—Считаю себя свободным человеком, иду к себе в интернат, а ты отправляйся домой.

Так была исковеркана жизнь еще одной девушки. В цехе, ОТК, где она работала контролером, ее считали замужней, а Валя сама не могла толком объяснить кто она: жена или соломенная вдова. Сколько неприятных дней провела она в тяжелых раздумьях, сколько ночей не смыкала глаз, да что Быкову до нее. С удивительной циничностью, наглостью он сейчас заявляет:

—Была нужда переживать, на мой век дур хватит. Пусть убивается. 

Конечно, комсомольцы цеха не могли спокойно слушать  разглагольствования подлеца, морального урода. Быкова исключили из комсомола. Но молодежи цеха хочется сорвать с него маску «тихого», «скромного» и показать его низменную, скотскую душонку, его грязные мерзостные поступки. Пусть жжет его общее осуждение.

В. Ломакин".

"С голубым конвертом тянется рука..."

"...— Вам письмо с границы, 
Верно, от сынка… "

60 лет назад всюду сновали советские почтальоны, доставляющие письма околачивающих в свободное время груши амбалов в рабочие общежития, женские бани и пивные ларьки:

 "Каждый день почтальоны разносят сотни писем, адресованных в общежития молодых рабочих комбината. Добрая половина этих писем от бывших жильцов общежития, которые уехали на освоение целинных земель, на учебу, в ряды Советской Армии. Общежитие стало для них родным домом, родной семьей, и юноши пишут сюда теплые дружеские письма.

Вот пришло письмо Александра Сидельникова, адресованное воспитателю Зинаиде Алексеевне Никитиной и товарищам по общежитию. Молодой моряк горячо благодарит за присланные ему письма и грамоту, которую он завоевал здесь, как один из лучших физкультурников, но не успел получить. На всю жизнь сохранит он в памяти день, когда командир зачитывал перед строем письмо из Магнитогорска, а затем вручил ему грамоту. Сидельников в конце письма пишет: «...еще попрошу вас передать  жильцам комнаты № 56, чтобы там, как и раньше, всегда был образцовый порядок»..."

"Быстро сбросил у реки тапочки и майки..."

"... Лепит булки, пирожки, 

Куличи и сайки". 

65 лет назад в СССР кое-что ещё можно было улучшать и по части ассортимента: 

 «Почему плохо организована торговля хлебными изделиями?

В городе и в том числе в торговой сети ОРСа нашего комбината плохо поставлена торговля хлебными изделиями. Это происходит оттого, что хлебозавод отстает от возросших потребностей населения. Кроме того, и это, пожалуй, самое главное, на хлебозаводе нет должного порядка.

Руководители хлебозавода систематически нарушают установленную ассортиментность хлебных изделий. Не выпекаются мелкие булки, сдоба, так называемые московские ситнички, халы, детские «жаворонки» и т. д. Таким образом, хлебозавод ограничивает свое производство лишь  выпуском крупных батонов и так называемых ленинградских булок, также отличающихся большим весом. По этой причине ОРС комбината не может организовать торговлю булочными изделиями в школьных буфетах и столовых цехов.

Наконец, торговля белым хлебом высоких сортов (крупчаточный) ограничивается тем, что в экспедиции хлебозавода не организован нормальный отпуск хлеба этих сортов— машины простаивают под погрузкой целыми часами. Выдается хлеб на машины только одним грузчиком на три окна. Никогда одновременно не отпускаются булочные изделия хотя бы в ограниченном ассортименте.

В результате в магазины с утра развозятся булки самое большее двух сортов. Когда от исполняющего обязанности директора хлебозавода т. Зудовой требуют выдерживать установленный ассортимент изделий, она обычно отвечает: «Мы выпекаем положенное нам количество хлебных изделий по весу, а ассортимент не выдерживается из-за отсутствия необходимого сырья». Это утверждение совершенно неверно. Имеется немало примеров, когда, после решительных требований городских организаций, хлебные изделия выпускались в полном ассортименте. Но, затем, как только ослабевал контроль, на хлебозаводе возобновлялся старый порядок...

Е. Рычик, начальник хлебной группы ОРСа комбината».

"И могучею ратью нынче двинулись мы..."

"...Наших западных братьев

Вызволять из тюрьмы..."

75 лет назад новая счастливая жизнь началась в видавшем прежде советских специалистов коммунального хозяйства только наездами бывшем финляндском Виипури: 

 «Ленинград – Выборг.

Выборг, 25. (ТАСС). Открылось регулярное пассажирское железнодорожное сообщение между Ленинградом и Выборгом. Новый советский город связан теперь с Ленинградом по двум маршрутам. Один из них проходит через станции Белоостров, Териоки, Райвола, Перкиярви, а другой – по берегу Финского залива через станции Белоостров, Териоки, Койвисто.

24 марта к украшенному флагами Выборгскому вокзалу подошел поезд № 63.

На вагонах надписи: Ленинград – Выборг. На перрон выходят пассажиры – группа пограничников, железнодорожники, советские работники, приехавшие налаживать в городе мирную жизнь. Среди пассажиров – профессор Будников – специалист по строительству водопроводов, неоднократно бывавший в Выборге ранее. Его пригласили сюда консультантом по восстановлению водопровода. Приехали бригады строителей, работников здравоохранения, коммунального хозяйства».

("Восточно-Сибирская правда", 1940, № 72 (28, март), с. 1).

"И в этом клубе, так уж было надо,— нам отставать от жизни не с руки..."

"... кино крутилось, делались доклады, 

и занимались всякие кружки". 

65 лет назад хорошо помогало заполнить досуг советское кино:

«Их ждет родина.

То, о чем рассказывается в фильме «У них есть Родина», - не выдумка. Писатель Сергей Михалков, ознакомившись с многочисленными документами и свидетельскими показаниями о приютах для советских детей в западных зонах оккупации Германии, написал киносценарий, который по праву можно назвать обвинительным актом.

Гнев и возмущение против лицемерных «воспитателей» охватывает душу, когда слышишь, как русский мальчик еле-еле выговаривает слова на родном языке. С огромным волнением смотрят зрители фильма сцену заседания комиссии, на котором девочка, незадолго перед этим рассказавшая советскому офицеру о своей маме, одним коротким ответом: «Не знаю» - как бы отказывается от своих слов.

Каким же чудовищным режим должен быть в этих «приютах», где содержатся обездоленные войной дети! Какие страшные цели положены в основу «воспитания», если дети с малых лет отучаются от слов «мать», «родной дом», «отчизна», «счастье»!.. Прибрав к рукам созданные фашистами приюты, англо-американские оккупационные власти продолжают начатое гитлеровцами черное дело.

О судьбе нескольких детей из приюта, находящегося под «покровительством» Красного Креста Великобритании, и повествует фильм «У них есть Родина».

... Советским властям стало известно, что один из приютов для советских детей расположен в немецком городке Альтендорф. Об этом написано в статье, опубликованной в газете «Труд». Английская администрация в панике. Надо немедленно спрятать концы в воду, замести следы...

Темной ночью приют перевозят в другой город. И когда советский представитель подполковник Добрынин приезжает по старому адресу, он застает там лишь марширующих молодчиков из полиции и... утерянный в спешке детский башмачок.

Но и новый адрес приюта становится известен Добрынину.

-Да, это сиротский приют,- говорит Добрынину английский офицер связи капитан Джонсон,- но шеф его, мистер Скотт, еще не вернулся, а без начальника доступ туда посторонним воспрещен.

Между тем за серыми стенами мрачного здания идет своя жизнь, и капитан Скотт на месте. Появляется в приюте толстая немка фрау Вурст, хозяйка кафе. Она выбирает девочку в прислуги. Развязная бюргерша ведет себя,  как на рынке. Ей нужно обязательно голубые глаза и в то же время «девочка не должна много есть». Вурст берет Иру Соколову, которая немедленно превращается в Ирму.

Один из приютских мальчиков – любимец надзирателя Вилли, затевает драку с Сашей Бутузовым, сказавшим, что во второй мировой войне победили русские. Капитан Скотт поощряет драку. Он поучает Вилли: «Если уж начал драться, так бей, чтоб противник не мог подняться, бей в живот!»

Вынужденные впустить Добрынина в приют англичане созывают заседание комиссии, которая должна решить дальнейшую судьбу детей. Но это заседание превращается в настоящее издевательство над советскими ребятами. Какие бы доказательства не представлял Добрынин, что это дети советские, что у них живы родители, англичане отвергают все. Саша Бутузов узнал на карточке свою мать. Он просит отпустить его домой. Но англичане решают иначе и оставляют мальчика в приюте.

А дети стремятся домой, на Родину! Нельзя без волнения смотреть сцены побега Саши и Иры. Нам понятны их горячность и нетерпение. Дети пойманы, но мы верим, что советские представители придут им на помощь.

Так и случается. Добрынин привозит на второе заседание комиссии мать Иры Соколовой, и девочку удается вырвать из рук фрау Вурст. Но Сашу англичане не выпускают. Припертые к стене доказательствами Добранина, они заявляют, что мальчик исчез. На самом же деле мальчика бросили в карцер, чтобы его не нашли советские офицеры.

У Саши Бутузова в приюте были друзья. Один из них, Женя Руденко, выпустил Сашу из карцера. Саша снова убежал из приюта, на этот раз удачно. Он находит Добрынина, с которым ничего не страшно юному гражданину Страны Советов.

И хотя Саша вернулся домой, зритель видит, что еще многих советских детей англичане отправляют дальше, за океан!..

Фильм «У них есть  Родина» - патриотическое произведение, наполненное большой любовью к детям. Каждого советского человека волнует судьба наших детей, которые томятся в плену у англичан и американцев. У этих детей есть свой дом, есть Родина! И Родина их ждет!

В картине много актерских удач. Сдержанно и тактично проводит роль Добрынина артист П. Кадочников. Обаятельный образ простой латышской девушки Смайды создала артистка Л. Смирнова.

Очень трогательно сыграли свои роли дети – Наташа Защипина (Ира) и Леня Котов (Саша). Сцены с участием Ф. Раневской (фрау Вурст) и М. Астангова (капитан Скотт) – лучшие кадры фильма.

Эмоциональна и проникновенна музыка композитора А. Хачатуряна, нашедшего замечательные краски для для музыкальных характеристик поведения героев картины.

Картина «У них есть Родина» вносит свой вклад в борьбу за мир. Постановщики А. Файнциммер и В. Легошин сумели донести до зрителя благородную и глубоко человечную идею.

Вл. Кагарлицкий».

("Огонек", 1950, № 13 (26, март), с. 25).

“Пусть домна дымится, пусть колос растет - могучая птица охрану несет” - 19

Музей Войска Польского (Варшава)

Як-40

Пе-2ФТ

"Журналистская судьба такая - находиться на переднем крае..."

"... И о том, что приключилось на планете, 

Рассказать в сегодняшней газете". 

50 лет назад в СССР руководство на всех уровнях всемерно помогало  делу честного журнализма:

 «Партийный комитет комбината отмечает, что за последнее время редакцией газеты «Магнитогорский металл» допущен ряд грубых ошибок и неточностей в статьях и корреспонденциях, напечатанных на ее страницах. Так, в номере 34 от 21 марта в корреспонденции тов. Костина «Встречи, впечатления, перспективы» работники редакции, увлекшись сокращением, сделали ее такой, что нет логической  последовательности в изложении материала, а местами потерян смысл. В статье говорится о том, что с помощью применения природного газа вместо мазута тагильские металлурги повысят вес плавки в мартеновском цехе № 1, что технически неграмотно.

Грубая ошибка допущена в газете № 36 от 26 марта 1965 года литработником редакции т. Якушевым, который, готовя авторскую статью А. Шкарапут, допустил ошибку и устами автора рассказал о строительстве аглофабрики, тогда как таковая не строится...»

"Есть такой городок Бяла Слатина..."

"... Ты туда поезжай

Обязательно!"

65 лет назад советские люди радовались отличной работе братских прокуратур:

 «Обвинительное заключение прокуратуры Окружного суда Софии по делу югославских шпионов в Болгарии.

София. 21 марта. (ТАСС). Как сообщает Болгарское телеграфное агентство, прокуратура Окружного суда Софии опубликовала 20 марта обвинительное заключение по делу шпионов и диверсантов – югославских и болгарских граждан агентов югославской шпионской службы, переброшенных в Болгарию с целью организации, под непосредственным руководством югославского посольства в Софии, шпионской и диверсионной деятельности, направленной против законно созданного правительства народной республики Болгарии.

В обвинительном заключении указывается, что после поражения гитлеровских войск у Сталинграда империалистические государства приступили к осуществлению своего адского плана оккупации Балкан и направили в Югославию миссию во главе с генералом Маклин и Рандольфом Черчиллем. Между этой миссией и кликой Тито-Ранковича, состоящей из троцкистов и провокаторов, завербованных ранее в империалистические шпионские центры, был установлен тесный контакт; клика Тито-Ранковича должна была стать авангардом в выполнении колонизаторского плана своих хозяев.

Именно таким образом был образован конспиративный троцкистский шпионский контрреволюционный центр титовской клики, которая отдала Югославию во власть империалистов.

Точно установлено, что сразу же после 9 сентября 1944 года руководящие деятели Югославии, органы УДБ (югославское так наз. Управление державной безопасности. – Ред.), а также дипломатические представители югославского посольства в Софии, злоупотребляя доверием и гостеприимством, которое им оказывало Болгарское народное правительство, осуществляли шпионскую деятельность, диверсии и террористические акты в Болгарии, привлекая к этому всех прежних шпионов монархо-фашистской Югославии.

На судебном процессе Трайчо Костова было доказано, что непосредственно после 9 сентября 1944 г. они объединились со своими болгарскими соучастниками, империалистическими агентами и трайчокостовскими предателями, с помощью которых стремились оторвать Болгарию от лагеря мира и демокротии, руководимого Советским Союзом, и превратить ее в империалистическую колонию, в плацдарм поджигателей новой войны против СССР.

Благодаря бдительности болгарского народа и правительственных органов, эти адские планы титовцев, тайчокостовцев и их хозяев потерпели полный провал. Однако эти неудачи не остановили последних; они продолжали развертывать свою шпионскую деятельность против народной республики Болгарии путем переброски в Болгарию в конце ноября и в начале декабря 1949 г. реакционных фашистских элементов и преступников, бежавших в Югославию, поручив им сбор шпионских сведений, организацию групп саботажа и проведение террористических актов против правительства, законно установленного в народной республике Болгарии.

В деятельности конспиративного троцкистского шпионского центра, созданного таким образом в Югославии, приняли участие и совершали преступные акты, направленные против целостности, независимости и суверенитета народной республики Болгарии, следующие лица:

     Бранко Звиерац – югославский гражданин.

В конце 1948 года Звиерац был вызван министром внутренних дел Сербии Слободаном Пенезичем, который сообщил ему, что по личному приказу Ранковича он, Звиерац, назначен на работу в органы УДБ, что он будет переброшен на территорию народной республики Болгарии для выполнения секретных заданий, которые ему будут даны начальником паспортной службы югославского посольства в Софии Светозаром Савичем.

Затем Пенезич передал Звиерацу инструкции, касающиеся его нелегального перехода в Болгарию, и сообщил, каким образом он должен связаться после перехода границы с Савичем.

Пенезич сказал также Звиерацу, что он будет исключен из партии и снят с работы в органах УДБ – в целях маскировки – под предлогом того, что он якобы является сторонником Информбюро. Пенезич заявил тогда Звиерацу, что «уже пора отомстить Болгарии».

Непосредственно перед переходом границы Звиерац получил инструкции от помощника начальника белградского УДБ Лукича. Последний определил состав группы, с которой Звиерац должен был перейти границу, а также установил время и место его встречи с Савичем, а именно в парке Свободы в Софии.

Весной 1949 года группа перешла на территорию Болгарии.

15 мая 1949 г. Звиерац впервые встретился с Савичем в парке Свободы. Во время этого свидания он получил задание собирать и сообщать сведения о жизни эмигрантов. Во время встреч, происходивших регулярно, обвиняемый сообщал добытые им сведения Савичу; последний выдавал ему каждый раз вознаграждение в сумме 10 тысяч левов. Савич уверял Звиеранца, что в скором времени произойдет смена политического строя в Болгарии.

Звиерац получал и другие задания. В частности, Савич заявил ему, что один из эмигрантов, известный под именем «Кмета», должен быть убит.

15 августа 1949 года Савич поручил обвиняемому собрать сведения относительно вооружения болгарской армии, дислокации частей, расположения аэродромов, складов горючего и боеприпасов для того, чтобы, если явится необходимым, взорвать военные объекты. Савич рекомендовал Звиерацу установить связь с лицами, работающими на крупных заводах с целью организации групп в составе 3-5 человек, которых югославское посольство снабдит взрывчатыми материалами для того, чтобы разрушать фабрики и заводы, как, например, завод имени Георгия Димитрова и другие.

В том же году в связи с празднованием дня 9 сентября Савич поручил Звиеранцу выяснить, не имеется ли возможности бросить бомбу на трибуну мавзолея Георгия Димитрова, когда на ней будут находиться члены Болгарского правительства, а также представители других государств, среди которых, по всей вероятности, должен быть Маршал Ворошилов. Настал момент, заявил Савич, уничтожить Болгарию раз и навсегда для того, чтобы она не являлась больше помехой. Болгары должны понять, что представляет собой Тито и должны будут всегда об этом помнить.

Другие лица, так же как и обвиняемый,получили подобные же задания. Савич заявил, что он получил указания от Центрального Комитета Югославской коммунистической партии и его руководителей Тито и Ранковича.

Незадолго до своего ареста обвиняемый собрал секретные сведения, касающиеся выполнения указанных заданий, и передал их Савичу.

Милош Милошевич – «Сибирец» - югославский гражданин. В 1944-1945 гг. он служил в ОЗНА (югославская разведка), в 1947 году ему было присвоено звание капитана и его назначили начальником контрразведки 26-й дивизии. 13 июля того же года начальник контрразведки генерал Эфто Хокич сообщил ему, что он должен перейти на новую службу и что инструкции по этому поводу будут даны ему главным начальником политического управления и руководителем контрразведки югославской армии Светозаром Вукмановичем – «Темпо».

Вукманович сообщил обвиняемому, что он будет демобилизован и новые задания получит от полковника УДБ Буенича. Вукманович добавил, что Милошевича демобилизуют под предлогом «сочувствия резолюции Информбюро» и затем направят за границу.

20 марта 1949 года Милошевич был вызван Буеничем, который заявил, что Милошевич должен направиться в Болгарию в качестве «политического эмигранта». 30 марта того же года обвиняемый перешел болгарскую границу. В начале мая, в соответствии с инструкциями, предварительно данными ему Буеничем, он установил связь с представителем югославского посольства, который поручил ему собирать секретные сведения относительно жизни, деятельности и решений политических эмигрантов, что он и делал.

    Даринка Стойкова по отцу Лазович – болгарская гражданка югославского происхождения.

Вскоре после 9 сентября 1944 года она была принята в члены Болгарской коммунистической партии и стала затем руководящим работником в одном из районов Софии.

Обвиняемая познакомилась с помощником военного атташе Югославии в Софии Арсо Милатовичем, который завербовал ее в югославскую разведку. Она передала Милатовичу текст доклада на 16-м пленуме Центрального Комитета Болгарской коммунистической партии, доклады о сельском хозяйстве, о двухлетнем экономическом плане, тексты ряда решений Центрального Комитета Болгарской коммунистической партии и др. материалы, которыми располагало руководство парторганизации.

Для выполнения этих заданий Милатович снабдил ее подделанным ключом, с помощью которого она открывала замки в помещении районной организации.

Катерина Спассова – болгарская гражданка югославского происхождения. В 1945 году она познакомилась с помощником военного атташе при югославском посольстве Сириллом Одарлингом, который завербовал ее в секретную югославскую шпионскую службу. Обвиняемая передавала ему сведения политического и экономического характера.

В августе 1946 года обвиняемая установила связь с Настадином Радовичем – помощником Одарлинга, которому она также передавала секретные сведения, касающиеся города Димитрово.

В июле 1948 года обвиняемая установила связь с помощником военного атташе при посольстве Арсо Милатовичем, которому она продолжала передавать секретные сведения.

Обвиняемый Боголюб Илич – югославский гражданин. В июле 1949 г. служащий министерства внутренних дел в Белграде майор Бизич поручил ему нелегально перейти границу и представиться болгарским властям в качестве «бежавшего от преследований органов УДБ». Обвиняемый должен бвл завоевать доверие болгарских властей и затем убить бывшего начальника районного УДБ Радмира Илича (Микхо), который бежал в мае 1949 года.

Югославское посольство, предупрежденное о порученном обвиняемому задании, должно было дать ему директивы, деньги и оружие.

21 июля того же года Боголюб Илич был переброшен в Болгарию.

Обвиняемый Иван Баялцалиев прибыл в Болгарию в декабре 1946 года и вел в Софии подрывную работу по указанию югославского посольства.

Во время одного из посещений югославского посольства он познакомился со вторым секретарем югославского посольства Наумом Наковым, который связал его позже с Ильей Баялцалиевым, осужденным по процессу Трайчо Костова.

В июле 1949 года обвиняемый прибыл в Югославию и встретил там Накова и Арсо Милатовича, высланных из Болгарии за шпионаж; они предложили ему перебраться в Болгарию и предложить свои услуги

югославскому посольству по собиранию секретных сведений. Обвиняемый принял это предложение и 13 января 1950 г. прибыл в Болгарию, где был арестован правительственными органами.

Обвиняемый Любен Костадинов – уроженец деревни Груеничи, Босильградского уезда. В 1949 году он был завербован органами УДБ и вел подрывную работу в Болгарии. 20 июля этого года органы УДБ предложили ему направиться в болгарский город Кюстендил, установить связь с обвиняемой Дариной Брисовой и сопровождать ее в Югославию. Выполняя это задание, Костадинов дважды переходил границу. Во второй раз по пути в Югославию он был арестован.

Димитр Горанов – болгарский гражданин, бывший морской офицер. В июне 1941 года он направился в Германию, где служил на германских кораблях и участвовал в высадке десанта на о. Эзель. За выполнение этого задания он получил военную награду от германских властей.

5 мая 1949 года он бежал в Югославию. Будучи допрошен органами УДБ города Цариброд, он сообщил секретные сведения военного, политического и экономического характера. После этого был заключен в тюрьму в том же городе.

Несколько позже он был переведен в лагерь для эмигрантов, расположенный в городе Ниш.

Затем органы УДБ поручили ему направиться в Софию и установить связь с помощником военного атташе Милатовичем или с начальников паспортной службы югославского посольства Савичем и после выполнения порученного ему задания возвратиться в Югославию.

26 ноября 1949 года обвиняемый перешел границу, где был арестован правительственными органами.

Обвиняемый Петко Предикитов – болгарский гражданин.

14 сентября 1949 года обвиняемый прибыл в Югославию для того, чтобы продолжать свою преступную деятельность против народной республики Болгариию Прибыв в город Заечар, он был допрошен органами УДБ и затем подписал заявление, в котором обязывался работать в качестве агента югославской разведки.

Несколько позже ему было поручено возвратиться в Болгарию, установить контакт с югославским посольством через посредство Радомира Симича и сообщать сведения военного, политического и экономического характера.

Перебравшись в Болгарию, он некоторое время скрывался, а затем был обнаружен и арестован.

Обвиняемый Михаил Михайлов – уроженец города Провадия, болгарский гражданин, враг народного правительства. 20 мая 1949 года Михайлов прибыл в Югославию, где был допрошен органами УДБ города Пирот. На допросе он сообщил сведения политического и экономического характера. Югославские органы УДБ особенно интересовались Трайчо Костовым. Михайлову было предложено работать по заданиям УДБ, на что он согласился и подписал соответствующее заявление. Выполняя взятые на себя обязательства, Михайлов писал доносы на югославских эмигрантов и граждан и вербовал сотрудников для работы в органах УДБ. Он писал письма своим близким в Болгарию и просил их собирать секретные сведения.

Затем обвиняемый прибыл в Болгарию, где получил оружие. Он был арестован правительственными органами в тот момент, когда он намеревался бежать в монархо-фашистскую Грецию.

Обвиняемый Валтчо Савов – уроженец деревни Александрова, болгарский гражданин, кулак.

До 9 сентября 1944 года он был сторонником фашистской власти и уехал в Германию.

После того, как было обнаружено предательство Тито, он решил бежать в Югославию, так как считал, что там могут быть сформированы вооруженные группы для борьбы против народного правительства Болгарии. В декабре 1948 г. Савов перешел границу. В ноябре 1949 года он был вызван в УДБ, где и подписал заявление, обязуясь по возвращении в Болгарию организовать группы саботажа, а также собирать секретные сведения и сообщать их по установленному адресу, под псевдонимом.

26 ноября того же года Савов перешел границу и был арестован болгарскими властями.

Другие обвиняемые Маринов, Теренгов, Ефтимов, Петро, Цветков, Комев, Стойков, Жиков, Стоянов, Янев, Амипинов, Антов и Михайлов, бывшие фашисты, явные враги болгарского народного правительства или разложившиеся преступные элементы, бежавшие в Югославию для того, чтобы избежать кары судебных властей за свои преступления, были завербованы подобным же образом на югославскую шпионскую службу и переброшены в Болгарию с целью развертывания шпионской и подрывной деятельности. Арестованные

органами болгарских властей, они полностью сознались в своей преступной деятельности.

На основании доказанных совершенных ими преступлений, установленных судебным следствием, Окружная прокуратура Софии обвиняет вышеперечисленных лиц в том, что они приняли участие в деятельности конспиративного центра, руководимого Тито-Ранковичем, который поставил своей целью свержение, подрыв или ослабление законно созданного правительства народной республики Болгарии посредством государственного переворота, организации мятежей, террористических и шпионских действий, а также других преступлений».

("Восточно-Сибирская правда", 1950, № 60 (24, март), с. 4).