Когда над головой сверкают молнии, а рынки акций лихорадит, взгляд невольно жаждет остановиться на чём-то более спокойном, размеренном, консервативном. Например, на облигациях. Тоже интересная штука, оставившая, кстати, яркий след в российской истории прошлого века:"1 июля в ночных сменах Московского завода "Фанеропродукт" № 29 было организовано коллективное слушание по радио постановления о выпуске займа укрепления обороны СССР. С чувством огромного удовлетворения встретили рабочие это постановление. Тут же, в цехах, возникли летучие митинги!
- Мы с радостью отдаем свои сбережения на укрепление мощи нашей страны, нашей доблестной Красной Армии,- говорит начальник циркульного цеха тов. Переходцев, - я первый подписываюсь на месячный заработок.
Тов. Переходцев первым ставит свою фамилию на подписном листе. Он одолжил государству 350 рублей. Его жена, работница того же цеха, также подписывается на месячный оклад. Почин сделан. Один за другим рабочие и работницы подходят к столу. Подписные листы быстро заполняются. Рабочие с воодушевлением отдают взаймы государству свой двух- и трехнедельный заработок. 2 июля к 12 часам дня на заводе подписалось свыше 50 проц. общего числа рабочих"*).
Признаюсь, когда жёсткие руководители "главного игрока на латиноамериканских рынках облигаций" - лондонской компании Dekker Ward - Рикарду и Эдуарду из экономического триллера Майкла Ридпата "The Marketmaker", получившего в русском переводе развесистое название "Биржевый дьявол", взяли на работу университетского русиста Ника, то я подумал было, что их интересовали прежде всего знания Ника в области методики превращения нормальных людей в товарищей Переходцевых. Ан нет, планы британских финансистов Рикарду и Эдуарду - при участии примкнувшего к ним Франсиску - были коварными, но не настолько. Сам родом из Йоркшира, автор Майкл Ридпат пошёл после университета служить в Saudi International Bank, где стал сперва кредитным аналитиком, а потом – трейдером на рынке облигаций. Ридпат утверждает, что к началу 1990-х годов управлял одним из крупнейших в Европе портфелей бросовых облигаций, но после успеха его первого романа "Free to Trade", без затей названного в русском переводе "Всё продаётся", отказался от работы в Сити и полностью переключился на литературу **). Чтоб оценить всю смелость этого шага, нужно проглотить несколько сотен страниц совершенно неправдоподобного первого ридпатовского триллера с нагромождением на довольно интересную саму по себе торговлю облигациями одного трупа за другим. Главный герой там не русист, но тоже крепкая косточка – бывший олимпийский бронзовый призёр по бегу, и спортивные навыки постоянно приходят на помощь, когда нужно спасаться бегством от убийц, вышедших на настоящую охоту за честными торговцами облигациями от имени торговцев нечестных. Каким трейдером мог бы стать со временем русист Ник – хорошим, очень хорошим или плохоньким, читатель "Биржевого дьявола" так и не узнает, потому что с первой же служебной командировки Ника в Бразилию всё в его карьере идёт вкривь и вкось. Зато можно уверенно сказать, что русист из Ника уже был никакой. Специалист по Пушкину, он постоянно несёт для интеллектуального оживляжа какой-то вздор о предмете своей отложенной до лучших времён, а жаль, что не навсегда, академической диссертации: "Замятин ближе, чем любой другой писатель двадцатого века, подошел к пушкинскому уровню владения языком, хотя ему и недоставало абсолютной точности Пушкина в слове". Какого чёрта его вообще взяли на работу в Сити, было бы совершенно непонятно, не трынди Рикарду без устали, что в перспективе Ник здорово пригодится на российском рынке облигаций, но попозже - очевидно, как раз к дефолту 1998 года. А пока его знания используются начальством примерно так:
"– Ты хорошо знаком с Польшей?
– Не особенно. Я был там один раз – в Краковском университете.
– Каковы шансы на то, что они девальвируют свою валюту?".
Впрочем, обнадёживает, что Ник не замыкается на облигациях с пушкинистикой, а постоянно расширяет свой кругозор. Читая The Financial Times, проглядывает он и кинорецензии: "Только что вышел новый фильм Кшиштофа Кесловского. Похоже, интересная работа. Если выдастся свободное время, обязательно посмотрю". Сходи, сходи, Ник, погляди. А заодно захвати с собой своего автора. Может, ему станет стыдно за ту малохудожественную халтуру, в которую он обрамляет из романа в роман, из триллера в триллер полезное во всех отношениях дело торговли облигациями, а не их принудительно-добровольного распространения. "После передачи по радио постановления правительства о выпуске займа укрепления обороны Союза ССР во дворе минского мебельного завода им. Молотова начали собираться рабочие и работницы. Состоялся митинг, который прошел с большим под'емом. Выступления рабочих были проникнуты чувством глубокой любви к родине, партии и правительству. Рабочий лесопильного цеха тов. Кажура при громких аплодисментах сказал:
- С большой радостью мы приветствуем выпуск займа укрепления обороны Союза ССР. Он полностью отвечает нашим желаниям и нашим интересам...
...Красочно и по-праздничному выглядят цехи фабрики "Мягкая мебель" (Москва). Об этом говорит множество лозунгов и плакатов. После того, как по радио был передан текст постановления ЦИК и Совнаркома СССР о выпуске нового займа, на фабрике состоялись митинги, прошедшие с необычайным под'емом. Подписные листы быстро переходят из рук в руки. На месячный заработок подписались стахановки-обойщицы гарнитурного цеха тт. М.И. Кузнецова и Лопаревич, слесарь механического цеха тов. Е.С. Фетисова дала взаймы государству свой трехнедельный заработок и т.д. Утром 2 июля подписавшихся на заем оказалось 420 человек на сумму 67.615 рублей. Общественность фабрики хорошо подготовилась к проведению займовой кампании. В этой работе участвуют все члены партийного комитета и вновь избранного фабкома, а также более 40 рабочих-активистов"*). Ох, и крыли, наверное, потом дома этих 40 рабочих-разбойников другие, менее активные работники, вечная им память.
*) http://www.oldgazette.ru/lesprom/03071937/text3.html
**) http://www.michaelridpath.com/profile.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий