Всем хороша была для повышения в ранг важнейшего из искусств при поддержке Правительства РФ и вывода на московские экраны к майской этого года инаугурации катериничевская прозаическая галиматья "Охота на медведя", за чтением которой застало нас прошлое воскресенье, не вышла лишь названием. Одной из примет суверенной демократии является то, что нацсимвол, будь он хоть олимпийским, хоть бурым, может быть только субъектом. И поэтому кино называется политграмотнее, чем первоисточник – "Медвежья охота". Сценарист И.В. Авраменко, не посмев замахнуться на самое дорогое для требовательного зрителя, сохранил всю основную канву: мстит за отца русский гамлет и брокер Олег, мечется по сцене менеджер Марина в нижнем белье, обильно цитируется самурайский кодекс, поминаются Афган и Збигнев Бжезинский. Впрочем, кое-что сценаристу неудачно пришло в голову приписать самому. Например, такой вот монолог: "Я ж слесарем при Минфине работал, батюшка ваш мне свою «вольво» подарил, старенькая, конечно, ... бегает". Досадная неточность. Старые "вольво" в подарок от начальства получали работники столярных мастерских Министерства финансов СССР, слесарю же пришлось бы довольствоваться старым "фордом". Зато пронимает до дрожи от другой авраменковской приписки: госфонд, на который замахнулись финансовые лиходеи из фильма, называется теперь просто и ясно - "Здоровье нации". Это вам не хухры-мухры, и на такую кучу нужных нации денег могут покуситься только совершенные отморозки. Изрядно потрудились и художник по костюмам, и "стилист" фильма Юлия Далакян: в одной и той же сцене в аэропорту на героине по имени Женя - совершенно разные сапожки. Герои «Медвежьей охоты» уже печально знакомы нам по «Охоте на медведя». Аня, Марина, Женя. Проживающий в собственной роскошной психбольнице сэр Роджер Джонс, о котором даже написано на весь экран, что он «один из создателей международного фондового рынка», будто фондовый рынок – плод чьего-то больного воображения или атомная бомба. Всех этих героев тускло играют тусклые актёры. Сергея Кирилловича Корсакова, якобы бывшего работника МИДА(sic!), хотя погоны до локтя видны даже через штатский пиджак, без огонька раздувает до размеров авгура советский Шерлок Холмс Василий Ливанов, черпая вдохновение, похоже, из собственной роли в рекламе чая «Высоцкий». Неоднократные намёки на то, какие совместные важные спецзадачи решали ещё в 1970-е сэр Джонс и этот самый Корсаков, почему-то заставили меня вспомнить старый советский анекдот о том, как КГБ проворонил переворот в Чили только потому, что всех погнали в сентябре на картошку. Лишь режиссёр "Медвежьей охоты", российский актёр Валерий Николаев, пожалуй, совершенно некритически оценивает своё творение, косноязычно расхваливая его так: «В небольшом, казалось бы, объеме сделана работа на десятку... Каждый актер создал тот образ, который я хотел видеть. Это настолько мощные артисты! Нам хотелось показать, насколько широк диапазон интересов их персонажей, как далеко они выходят за пределы одной страны, как глубоко они понимают, что происходит в стране, и как реально в этом участвуют»*). Это больше похоже на рапорт об освоенных средствах заказчику, далёкому от каких-либо культурных задач и чувствующему себя тесновато в пределах той самой одной несчастной страны.воскресенье, 22 июня 2008 г.
"Я культурно проводил воскресенье..." - 33
Всем хороша была для повышения в ранг важнейшего из искусств при поддержке Правительства РФ и вывода на московские экраны к майской этого года инаугурации катериничевская прозаическая галиматья "Охота на медведя", за чтением которой застало нас прошлое воскресенье, не вышла лишь названием. Одной из примет суверенной демократии является то, что нацсимвол, будь он хоть олимпийским, хоть бурым, может быть только субъектом. И поэтому кино называется политграмотнее, чем первоисточник – "Медвежья охота". Сценарист И.В. Авраменко, не посмев замахнуться на самое дорогое для требовательного зрителя, сохранил всю основную канву: мстит за отца русский гамлет и брокер Олег, мечется по сцене менеджер Марина в нижнем белье, обильно цитируется самурайский кодекс, поминаются Афган и Збигнев Бжезинский. Впрочем, кое-что сценаристу неудачно пришло в голову приписать самому. Например, такой вот монолог: "Я ж слесарем при Минфине работал, батюшка ваш мне свою «вольво» подарил, старенькая, конечно, ... бегает". Досадная неточность. Старые "вольво" в подарок от начальства получали работники столярных мастерских Министерства финансов СССР, слесарю же пришлось бы довольствоваться старым "фордом". Зато пронимает до дрожи от другой авраменковской приписки: госфонд, на который замахнулись финансовые лиходеи из фильма, называется теперь просто и ясно - "Здоровье нации". Это вам не хухры-мухры, и на такую кучу нужных нации денег могут покуситься только совершенные отморозки. Изрядно потрудились и художник по костюмам, и "стилист" фильма Юлия Далакян: в одной и той же сцене в аэропорту на героине по имени Женя - совершенно разные сапожки. Герои «Медвежьей охоты» уже печально знакомы нам по «Охоте на медведя». Аня, Марина, Женя. Проживающий в собственной роскошной психбольнице сэр Роджер Джонс, о котором даже написано на весь экран, что он «один из создателей международного фондового рынка», будто фондовый рынок – плод чьего-то больного воображения или атомная бомба. Всех этих героев тускло играют тусклые актёры. Сергея Кирилловича Корсакова, якобы бывшего работника МИДА(sic!), хотя погоны до локтя видны даже через штатский пиджак, без огонька раздувает до размеров авгура советский Шерлок Холмс Василий Ливанов, черпая вдохновение, похоже, из собственной роли в рекламе чая «Высоцкий». Неоднократные намёки на то, какие совместные важные спецзадачи решали ещё в 1970-е сэр Джонс и этот самый Корсаков, почему-то заставили меня вспомнить старый советский анекдот о том, как КГБ проворонил переворот в Чили только потому, что всех погнали в сентябре на картошку. Лишь режиссёр "Медвежьей охоты", российский актёр Валерий Николаев, пожалуй, совершенно некритически оценивает своё творение, косноязычно расхваливая его так: «В небольшом, казалось бы, объеме сделана работа на десятку... Каждый актер создал тот образ, который я хотел видеть. Это настолько мощные артисты! Нам хотелось показать, насколько широк диапазон интересов их персонажей, как далеко они выходят за пределы одной страны, как глубоко они понимают, что происходит в стране, и как реально в этом участвуют»*). Это больше похоже на рапорт об освоенных средствах заказчику, далёкому от каких-либо культурных задач и чувствующему себя тесновато в пределах той самой одной несчастной страны.
Комментариев нет:
Отправить комментарий