Рынки закрыты, разбираем почту

Выходной на торговых площадках среди недели – хороший повод заглянуть в накопившуюся почту блога. Помимо частных писем, авторы которых просят объяснить детали принятия того или иного решения о вступлении в сделку или выходе из неё, есть несколько, представляющих, как мне кажется, определённый общественный интерес. Например, Дима Ш. из г.Серпухова Московской области просит поделиться мыслями о том, какие полезные личные качества, которые станут необходимы в его трейдерском будущем, стоит в себе развивать, а какие могут стать только помехой. При этом юный корреспондент честно признаётся, что ещё окончательно не выбрал свой путь в деловой мир, и не исключено, что станет не трейдером, а в откроет свой интернет-сайт, посвящённый "использованию личинок синей падальной мухи для обеззараживания ран". Присаживайся ближе, дружок, попробую тебе ответить. Мне кажется, Дима, что хорошие человеческие качества – они всегда хорошие, а хреновые – они такие и есть в любом деле. Просто надо выбрать такую манеру трейдинга, такой стиль, которые помогут тебе использовать всё то замечательное, что уже вложили в тебя природа, любящие родители, достойные учителя, добрые книжки, и несколько приглушат то наносное, ненужное, а часто и непотребное, что привили тебе пьющие товарищи, идиоты-бугры на работе, старослужащие в армии и самоуверенные дядьки по телевизору. Словом, лучше сменить торговую систему, если ты почувствуешь, что тебе в ней тесновато и не очень уютно, чем менять что-то хорошее в себе. Приведу в качестве примера моего давнего друга – Сергея Б., ныне чрезвычайно успешного, высококлассного специалиста в области электронной торговли в Германии, а когда-то - моего школьного товарища и аспиранта одного из престижных технических высших учебных заведений города на Неве. Может быть, я и дальше на страницах блога буду часто обращаться к примеру Серёжи, потому что просто не знаю никого другого в сфере электронной торговли, кто обладал бы таким букетом исключительных личных качеств и мощными аналитическими способностями одновременно, кто был бы так высоко ценим и друзьями, и коллегами. Когда в начале 90-х годов капитализм вновь приполз всей своей гадиной на широкий русский простор, Серёжа быстро покончил со своей аспирантурой, тем более, что у него, чего греха таить, была тогда вредная для аспиранта склонность забывать многотомные результаты экспериментов в пивных барах, вокзальных туалетах и вообще неизвестно где. Занялся он куплей-продажей, завелась у него какая-никакая мелочишка в карманах, и карьера быстро привела его в некий торговый дом, что специализировался, помимо прочей уголовщины, ещё и на покупке пельменей где-то, по-моему, в Иркутске с последующей продажей их в городе на Неве. В круг служебных обязанностей Серёги входили полёты в этот самый Иркутск, посещение директора пельменекатального завода, передача тому какого-то конверта, сопровождение пельменей до рефрежираторных вагонов на станции Иркутск-Товарный и отлёт назад в колыбель трёх революций. Летает, значит, он себе раз, летает два, летает три, летает четыре, а на пятый раз секретарша директора говорит Серёге, что директор занемог и принять Серёгу сможет через недельку-другую. Серёга идёт в гостиницу, живёт там этот немалый срок, а потом снова является к секретарше, которая вновь его посылает подальше, хотя на этот раз Серёга точно знает, что директор сидит в своём кабинете, а значит, просто не желает Серёгу видеть. Тогда Серёга идёт на междугородний переговорный пункт, звонит Ван-Ванычу из торгового дома, который его и наряжал к оказавшемуся несговорчивым директору, горько жалуется на новую линию поведения заводской администрации и спрашивает, чего ж ему, Серёге, в такой патовой ситуации делать - дальше ль жить в гостинице и читать там унылыми днями прошло-позапрошлогодние журналы "Наука и жизнь" и подшивки старых газет, а по вечерам играть с другими командированными в буру и сику, или лететь назад в колыбель. И Ван-Ваныч ему отвечает: "Вы, дорогой Сергей, вот как поступите. Вы идите снова к этому несознательному директору и скажите ему так: мол, уважаемый директор, зачем Вам разные там неприятности, ведь у Вас семья." И Серёга записывает эти руководящие указания в записную книжку, идёт к себе в гостиничный номер и начинает у зеркала разучивать свою речь. И где-то на пятой-шестой репетиции у него вдруг наступает психологический надлом, который он мне спустя много лет описывал так: "Понимаешь, Фью, я вдруг вспомнил, что читал одну книжку про урок, и там говорилось об их законе, что, мол, если достал из кармана финку, то нельзя просто так погрозить и назад её спрятать, а надо обязательно пырнуть, и понял я, что пырнуть-то я и не смогу, то есть будет это как бы прямое нарушение всех их законов, и на роже у меня сразу будет написано чистосердечное признание директору пельменекатального завода-гиганта, что не смогу я выполнить свою скрытую угрозу в адрес членов его небедной семьи, и просто даст он мне тогда по башке настольным чернильным прибором, и весь со мной разговор". И попёрся Серёга не к директору, а в аэропорт, и тем же вечером убыл Серёга восвояси, а наутро уже забирал свою трудовую книжку из отдела кадров. И жизнь показала, что он поступил совершенно правильно, отказавшись от неподходящей ему торговой системы.