"Ой, наступит день осенний, самый светлый день…"

"... Муж мне скажет: «На дорогу лучшее одень,

Мы с тобой поедем вместе полем золотым,

Рапорт Сталину родному вместе отдадим!»"

65 лет назад все советские люди думали примерно об одном и том же:

«Марк Лисянский

Тот, о ком я думаю сейчас

Полночь над Москвою.

Он не спит,

Тот, о ком я думаю сейчас.

Неустанный огонек горит

В глубине его спокойных глаз.

Он на вахте мира.

И сюда,

Где скрестились тысячи путей,

Мчатся вести от людей труда,

Тянутся сердца простых людей.

Он за жизнь, за мир –

И потому

Нет дороже в мире никого,

Греческие матери к нему

Пишут кровью сердца своего.

Тот, о ком я думаю сейчас,

Смотрит зорко далеко вперед.

Скольких он детей от смерти спас,

Скольких он детей еще спасет!

Он за жизнь, за мир –

И потому

Хлынет свет вдоль волжских берегов,

Синий Днепр раскинется в Крыму,

Зашумят леса среди песков.

Иволга в пустыне запоет

Над каналом – новою рекой…

Входит в круг его больших забот

Шар земной.

Великий род людской,

Мы оденем в зелень и в гранит

Нашу землю. Прочен мир у нас:

Полночь над Москвою,

Он не спит,

Тот, о ком ты думаешь сейчас.

("Восточно-Сибирская правда", 1951, № 127 (1, июнь), с. 3).

"Колонна за колонною под знаменем своим…"

"… Проходим, закалённые, по улицам родным.

Поёт труба походная, грохочет барабан, —
Мы песню шлём свободную ребятам разных стран".

55 лет назад в СССР стремились стать пионерами-инструкторами горнисты с барабанщиками:

 «Помни:

1. Горнист и барабанщик не просто музыканты, это лучшие пионеры. Горнист встает раньше всех. Ложится последним. Он показывает пример в труде.

2. Горнист и барабанщик – правофланговые. На них равняется строй. Они всегда подтянуты, красивы и бодры. У горниста и барабанщика всегда хорошее настроение.

3. Горнист и барабанщик готовят себе смену, стремятся стать пионерами-инструкторами.

4. Горнист и барабанщик в любую минуту дня и ночи готовы подать сигнал. Это позор, если в нужную минуту барабана не оказалось под рукой или потерялся мундштук горна.

("Пионер", 1961, № 5 (май), с. 41).

"Мы славой горды боевою и каждый на подвиг готов…"

"… Родная граница стеною, стоит на пути у врагов!"

50 лет назад советские люди советских людей в засаду провожали кивками:

«Борис Дубровин

Пограничная ночь

Темно перед глазами,

Не разглядеть ни зги…

Всю ночь, всю ночь в казарме

Шаги, шаги, шаги…

Опасности изведав

И холод высоты,

Приходят из секретов,

Уходят на посты.

Связист у трубки замер,

Не снять с нее руки:

Всю ночь, всю ночь в казарме

Звонки, звонки, звонки…

Оружье заряжают,

Включают фонари,

Кивками провожают

В засаду до зари.

Натягивают парни

Плотнее сапоги…

Всю ночь, всю ночь в казарме

Шаги, шаги, шаги…

("Огонек", 1966, № 22 (29, май), с. 17).

"И Ленин на холме Караганды глядит в необозримые просторы…"

"… И вкруг него ликуют птичьи хоры,
Звенит домбра и плещет ток воды.
И за составом движется состав,
И льется уголь из подземной клети,
И ветер гонит тьму тысячелетий,
Над Казахстаном крылья распластав".

55 лет назад в СССР поднимали с колен Караганду казахские специалисты:

«Со скоростью самолета

Казахские специалисты разрабатывают проект монорельсовой подвесной дороги, которая соединит Караганду, центр одноименного каменноугольного бассейна, с молодым городом Темиртау, центром металлургического производства. Поезда по ней смогут двигаться со скоростью самолета — 400 километров в час.

Путь от Темиртау до Караганды, равный 17 километрам, пассажиры монорельсовой дороги проделают за 2—3 минуты. Поезда смогут отправляться с такой же периодичностью, как в метрополитене».

"Выхожу в твоих полей массивы..."

"… Там, где шум машин из края в край,

Чтоб собрать с родной колхозной нивы

Сталинский богатый урожай".

65 лет назад до зрителей Каннского кинофестиваля медленно, но верно доходили красота и правда широких картин колхозного труда:

«В. Пудовкин

Экран и жизнь

Из каннских впечатлений

… Фестиваль в Канне довольно подробно освещался во французской буржуазной прессе. Однако все, что могло иметь хоть какую-нибудь связь с большими насущными вопросами, волнующими человечество, тщательно замалчивалось. Предпочитали говорить об игре актеров, о технических качествах съемки, причем «вообще», безотносительно к содержанию картины, которое рассматривалось как более или менее выдуманный сюжет. Наше твердое убеждение в том, что надо показывать жизнь такой, какой она существует в действительности, наш оптимизм, нашу веру в творческие силы народа и его будущее газеты определяли одним словом: «пропаганда»…

… Во время просмотра «Кавалера Золотой Звезды» я все старался поставить себя на место людей, наполнявших зал. Неужели не дойдут до них красота и правда широких картин колхозного труда, борьбы за лучшую жизнь, за дружбу, за объединение людей в строительстве мирной жизни? Ведь многие из них видели «Цветущую Украину» - документ, в своей бесспорной правде сливающийся с тем фоном, на котором происходит действие «Кавалера». В картине не было субтитров, голос диктора передавал основное содержание диалогов, и внутреннее развитие идеи картины становилось ясным. Я не разочаровался в своих ожиданиях. Несколько раз возникавшие аплодисменты показали интерес и понимание публикой важнейших моментов развития действия. По окончании демонстрации – продолжительные аплодисменты. В полутьме зрительного зала нашу ложу обступили люди, передававшие свои поздравления. Снова слышу слова «сильно», «неожиданно», повторяющиеся в связи с художественными качествами картины. Восхищаются игрой актеров. Восхищаются цветом, оставляющим за собой даже то, что им так понравилось в «Мусоргском». Мы выслушиваем и более сдержанные полуофициальные поздравления со стороны членов комитета и жюри. На следующий день просматриваем местную прессу. Обычная картина: «Прекрасный цвет, прекрасная игра актеров, но… «пропаганда!» Ни слова о том, о чем говорили после сеанса люди под непосредственным впечатлением только что прошедшей картины…»

("Литературная газета", 1951, № 62 (26, май), с. 4).

"И далеко, в сиянии зари…"

"… В своих широких шляпах из брезента
Шахтеры вторят звону инструмента
И поднимают к небу фонари".

65 лет назад некоторые фильмы входили в сокровищницу лучших произведений искусства советского кино уже одновременно с выходом на экраны, а то и раньше:

«Кино

«Донецкие шахтеры»

Новый цветной художественный фильм.

Сценарий – лауреата Сталинской премии Б. Горбатова и В. Алексеева. Постановка – заслуженного деятеля искусств, лауреата Сталинской премии Л. Лукова. Главный оператор – лауреат Сталинской премии М. Кириллов. Композитор – лауреат Сталинской премии Т. Хренников. Производство Московской киностудии им. М. Горького.

На экраны страны выпущен новый замечательный фильм «Донецкие шахтеры». В этом кинопроизведении постановщик, сценаристы и актеры выразительно, правдиво и вместе с тем поэтично показали советского человека, строителя коммунизма, славный путь его борьбы и побед.

Новый фильм посвящен шахтерам Донбасса. Но в волевых, жизнерадостных и трудолюбивых хозяевах социалистического Донбасса зритель видит всю славную когорту одного из передовых отрядов рабочего класса страны – шахтеров, зритель чувствует пульс жизни всей советской державы. Такова сила художественного обобщения в фильме типических явлений нашей действительности, правдивого отображения в произведении искусства жизни.

Большим достоинством фильма «Донецкие шахтеры» является его политическая злободневность. В нем раскрываются, получают острое, целенаправленное публицистическое освещение глубокие и сложные процессы развития нового, коммунистического и в производстве, и в психологии людей, процессы, связанные с техническим перевооружением промышленности.

Сюжетной основой фильма является жизненный факт в развитии угольной промышленности нашей страны – освоение и широкое применение в шахтах угольного комбайна. Эта машина не только добывает уголь, но сама дробит  и грузит его. В фильме мастерски обобщен этот конкретный факт нашей действительности, хорошо показаны связанные с ним изменения во взаимоотношениях людей, перемены в труде, быту, в общественной жизни. И каждый, кто смотрит этот фильм, вновь и вновь убеждается: брошенные нашей партией зерна уже дают ростки коммунизма.

Донбассовцам выпала честь испытать первый угольный комбайн. Обком партии поручает это ответственное дело коллективу шахты, руководит которой старейший горняк Горовой (артист В. Меркурьев). Большие трудности вызывает испытание комбайна. За несколько недель он не сдвинулся с места, лучшая лава не дает угля. Шахта задолжала стране уголь. Но дружными усилиями всей шахты, коллектив которой освоение комбайна воспринял, как свое кровное дело, долг был покрыт. И вот настал желанный день: из-под комбайна нескончаемым потоком течет уголь «нагора».

Борьба за новую машину взволновала всех шахтеров. Мысль о ней влекла молодежь и стариков в шахту, нашлось много охотников работать на новой машине, молодежь уже сложила и распевает песни:

        - Ой, что за горные комбайны,

        Не машины, красота:

        Уголь рубят, уголь грузят,

        А под забоем чистота!

Но не только в Донбассе думают об угольном комбайне. Его судьбой интересуются в Кремле, об угольном комбайне думает великий Сталин. И зритель чувствует, что вождя партии и народа интересует не сама машина, а облегчение труда горняков, которое достигается благодаря внедрению ее в производство.

Министра (артист В. Хохряков) и секретаря обкома партии (заслуженный артист республики С. Лукьянов) вызывают в Кремль на прием к товарищу Сталину. Товарищ Сталин (артист М. Геловани) начинает разговор с министром прямым вопросом:

- …Вы лично убедились, что угольный комбайн значительно облегчает условия труда наших шахтеров… устраняет профессии, связанные с тяжелым ручным трудом?

Получив утвердительный ответ, товарищ Сталин говорит о необходимости повышать технические знания шахтеров, создавать постоянные кадры высококвалифицированных рабочих на механизированных шахтах.

Товарища Сталина и присутствующих на приеме руководителей партии и правительства интересуют расчеты министра на будущее. Министр предполагал на первых порах внедрить сто комбайнов.

- Сто, говорите? – переспрашивает товарищ Сталин. – Что ж это? Получается меньше, чем по одному комбайну на шахту? Нет. Одна ласточка весны не делает. Я думаю, что будет более правильно, если для начала, только для начала, мы внедрим пятьсот комбайнов. Пятьсот.

Такой размах, такие масштабы возможны только в нашей стране, творцом их является великий Сталин.

Переход к добыче угля комбайном производит целый переворот во всей шахтерской жизни. Сокращается число рабочих, устраняются многие профессии, без которых прежде не мыслилась добыча угля. Что станет с тысячами навалоотбойщиков, запальщиков, с шахтерами других профессий, труд которых заменяет угольный комбайн? Каждая новая машина в капиталистическом производстве усиливает нищету, пополняет постоянную армию безработных. В нашей стране перед рабочими не возникает этой угрозы. Перед советскими рабочими встают новые задачи. И в фильме показано не только возникновение, но и успешное решение этих задач, итогом чего является дальнейший рост и людей, и производства.

Таков наш сегодняшний день, а кое в чем даже день завтрашний. Но памятуя, что молодежь многое а нашей жизни воспринимает, как искони существующее и непреложное, авторы фильма приоткрывают завесу и очень искусно показывают прошлое рабочего класса нашей страны. Перед зрителем предстают страшные картины нечеловеческого труда на капиталистов, картины беспросветной жизни горняков. В общем тоне бодрости, жизнеутверждающего оптимизма, широкого раздолья жизни советских шахтеров картины мрачного прошлого делают как бы контрастнее, ощутимее наше счастливое сегодня и еще более счастливое завтра.

О многом рассказывает фильм «Донецкие шахтеры», но в центре внимания авторов – люди. Они, люди труда – главные герои произведения. Обрисовка характеров, повествование о судьбах этих людей увлекают зрителя волнующей задушевностью, полнотой и страстностью чувств.

Вот идет по улице шахтерского поселка Степан Павлович Недоля (народный артист СССР Б. Чирков) со своей женой Евдокией Прохоровной (артистка А. Зуева). Им низко кланяется молодежь, с сердечным почтением приветствуют их пожилые.

А в шахтерском Дворце культуры уже собрались гости. Здесь и два сына Недоли – инженеры (артисты В. Доронин и А. Игнатьев), и дочь – диспетчер на шахте (артистка К. Лучко), и старые друзья во главе с начальником шахты Горовым, и молодые шахтеры. На юбилей приезжает и секретарь обкома партию. Народ чествует Героя Социалистического Труда Недолю, празднуя пятидесятилетие его работы на шахте.

В мастерски сделанных кадрах фильма рисуется обаятельный, колоритный образ представителя старшего поколения шахтеров, испытавшего и гнет капитала, и трудности борьбы за власть Советов.

Зритель часто встречается с Недолей и чем дальше, тем роднее и любимее становится ему глава целой шахтерской династии.

Рядом с Недолей на всем жизненном пути идет Горовой. На разных постах находятся они, но и в труде, и в радостях они вместе, и так же, как у Недоли, кристально чиста, открыта душа Горового.

Народный артист СССР Б. Чирков и артист В. Меркурьев создали яркие и реалистические образы старых рабочих, большевиков сталинской закалки. Это самые лучшие образы во всем фильме.

Мы видим в фильме и молодое поколение шахтеров. Это самые лучшие образы во всем фильме.

Мы видим в фильме и молодое поколение шахтеров. Это – сыновья и дочь Недоли – образованные люди, стоящие на ответственных постах на шахте, это навалоотбойщик Вася Орлов (артист А. Петров). Они – воспитанники комсомола и большевистской партии, устремленные к светлому коммунистическому будущему.

Своим отношением к героям фильма, авторы его передали сталинскую заботу о людях труда и их ответную сыновью любовь к партии, к великому Сталину.

Славой нашей Родине, великой партии, славой любимому Сталину звучат в фильме идущие от души всего рабочего класса нашей страны слова Степана Недоли:

- И опять я вас, люди, спрашиваю, почему мне такое счастье на долю выпало? А потому, товарищи мои дорогие, что повезло мне кругом. Повезло, что в России родился. Повезло, что в один век, в одно время с великим Сталиным живу.

Новый фильм «Донецкие шахтеры» вызвал большой интерес и единодушное одобрение зрителей. Он войдет в сокровищницу лучших произведений искусства советского кино.

Евг. Бандо».

("Восточно-Сибирская правда", 1951, № 122 (26, май), с. 4).

"Лес в туманы был одет от высокой влажности..."

"... Вдруг пришел тебе пакет
Чрезвычайной важности".

75 лет назад в СССР незавидной обещала быть судьба вражьей головы, ежели б та вздумала показаться:

«Перекати-поле

Дальние горы синеют от стужи,

Степь покрывается шерстью верблюжьей,

Иней на травах белее соли,

Катится, торопится перекати-поле –

Жесткая, как проволока, желтая трава.

Не за ней ли прячется вражья голова,

Пролетают к югу торопливо птицы,

Тихо и спокойно нынче у границы.

Если же покажется вражья голова,

С плеч она покатится, как в степи трава.

И. Молчанов-Сибирский».

("Восточно-Сибирская правда", 1941, № 121 (25, май), с. 3).

"Трещит кузнечик на лугу, в столовой - голоса и хохот..."

"… Никто не знает, как могу
Я тосковать и как мне плохо".

55 лет назад в СССР хватало крохоборов и среди общественных контролеров:

«И весы врут, и качество невысокое

Хорошая столовая № 6, где обедают котельщики. Да вот порядки в ней плохие. Весы в буфете давно не проверяли, они не показывают точного веса, врут, проще говоря. Но не более добросовестно работают и некоторые труженики столовой.  Попалось мне как-то рагу, где, как значилось в меню, мяса должно быть 100 граммов. Получил же я одни кости, перевесили и получилось — три грамма мяса и 97 граммов костей.

А 16 мая проверили плов, в котором мяса должно было быть по 50 граммов. Оказалось же, что в двух порциях не хватало по 20 граммов, а в двух — по 40 граммов.

Составили акт, но заведующая столовой т. Залигаева отказалась его подписать. И это не первый раз.

И. Гришечкин, общественный контролер».

"Там всегда полно народу, целый день стоит трезвон…"

"… Там написано у входа:
«Телеграф и телефон»".

70 лет назад междугородняя связь была вполне доступна советским людям:

«Неудачный разговор по телефону

Как-то я со своим товарищем зашел в Опорское почтовое отделение, чтобы сделать вызов в Адо-Тымово. Заказав разговор и вызов, мы, поспешили возвратиться домой.

На следующий день в точно назначенный час мы явились на почту. Прождав некоторое время, обратились к телефонистке, выражая ей свое беспокойство и волнение.

Нам ответили, что разговор состоится. И действительно, прошло несколько минут и нас пригласили в переговорную. Из Адо-Тымово ответили, что того, кого мы вызывали нет. Спрашиваем: - почему? Оказывается забыли предупредить. Раздосадованные неудачей – мы сделали вызов вторично. Но и на этот раз у меня предыдущая история повторилась точь в точь, а с моим товарищем произошло нечто из ряда вон выходящее. Он сделал вызов давнишней знакомой, с которой хотел договориться о дне их свадьбы.

И вот в решительную минуту мой товарищ и говорит в телефонную трубку: «Ожидайте меня, скоро приеду за вами, вы не против моего предложения?» Последовал ответ, от которого на его лице появилось выражение растерянности и разочарования.

Уже на пути домой, прийдя в себя, мой товарищ поведал мне о том, что он испытал при разговоре по телефону. Слышимость была неважная и он решил сразу же перейти к делу, сказать то, что особенно волновало его. В ответ он услышал: «Я уже стара, сынок, это уже надо с дочкой договариваться». Выходит, что мой товарищ, благодаря «заботе» и «вниманию» работников Адо-Тымовского почтового отделения, вместо своей знакомой объяснился в любви неизвестной старушке.

Халатно, безответственно относятся к своим обязанностям работники Адо-Тымовского почтового отделения. Это по их вине не передаются вовремя вызовы, это по их вине был перепутан вызов и передан не по назначению.

Белов».
("Советский Сахалин", 1946, № 101 (22, май), с. 3).

"Орда - неважный композитор…"

"… Но из ордынских партитур
Монгольский выбрал экспедитор
С-dur на скрипках бычьих шкур".

65 лет назад работе советских композиторов сильно мешала собственная их замкнутость:

«Преодолеть замкнутость в работе иркутских композиторов

Успешная работа творческого коллектива во многом зависит от четкой организации и правильной постановки его внутренней жизни. Пристального внимания в этом отношении требует деятельность Иркутского отделения Союза советских композиторов.

За последнее время иркутскими композиторами написан ряд интересных произведений. В большинстве – это песни для смешанных хоров. О многих из них уже сообщалось в печати.

Но если в области малых форм композиторы Иркутская имеют несомненные достижения, то в области монументальных произведений у них существует почти незаполненный пробел.

В настоящее время над созданием капитального произведения – концерта для альта с оркестром – работает Г. Ланэ.

Цикл фортепианных прелюдов пишет Э. Хинкис. Симфоническую поэму «Ангара», недавно исполнявшуюся в студии комитета радиоинформции, написал Лебедев. Сейчас он дорабатывает поэму.

Над интересной темой работает композитор Ю. Матвеев. Он пишет сюиту на китайские темы.

Вовсе не берутся авторы за создание кантат, ораторий, симфоний на современные темы. Их работа не коордирируется, каждый композитор работает сам по себе…

… С работой Иркутского отделения Союза композиторов необходимо познакомить широкую общественность. Надо добиться, чтобы о создании будущего произведения, находящегося еще в черновике, в портфеле автора, заранее знало отделение Союза композиторов, оказывало помощь.

Преодолеть замкнутость в работе композиторов Иркутска, развить критику и самокритику – основная задача отделения Союза композиторов и его председателя Ю. Матвеева. Отделению необходимо поставить перед собой четкие перспективы дальнейшего творческого развития.

Я. Иофис,

артист симфонического оркестра комитета радиоинформации».

("Восточно-Сибирская правда", 1951, № 118(22, май), с. 3).

"Над низкой водою пустые пески, косматые скалы и тина..."

"… Сюда контрабанду свозили дубки,
Фелюги и бригантины".

55 лет назад с тактом, осторожно и умело трудились советские таможенники:

«Дела контрабандные

Я. Милецкий

В таможенном зале

 Носильщики привезли на тележках множество чемоданов. Маленьких, больших и вовсе огромных, оклеенных цветными этикетками отелей разных стран мира. Их поставили рядышком на барьер, напоминающий торговый прилавок. Но вот и пассажиры с прибывшего из Стокгольма в Ленинград самолета. Офицер-пограничник просматривает паспорта, а таможенники приступили к исполнению, как они говорят, «таможенных формальностей».

- Имеете что-нибудь для продажи?

- Нет!

- Есть ли у вас валюта и валютные ценности?

- Нет!

- Запрещенные к ввозу предметы?

- Нет!

Вопросы задает Михаил Лукичев, невысокого роста молодой человек в форменной тужурке с зелеными кантами и петлицами. На лацкане его тужурке красуется университетский значок. Он свободно владеет английским, с немцами может говорить на их родном языке. Гостям из Индии небезынтересно будет знать, что таможенник Михаил Лукичев, окончив аспирантуру, готовится к защите диссертации на тему «Государственный суверенитет Индии». Впрочем, все работники таможенного поста в Ленинградском аэропорту имеют высшее образование и, конечно, владеют языками.

Таможенный досмотр подходил к концу без всяких происшествий.

- Происшествия у нас редки, - сказал нам наблюдавший процедуру досмотра начальник Ленинградской таможни С. С. Дмитриев.- Один случай на тысячу пассажиров, не больше.

- А не слишком ли поверхностен осмотр?- спросил я.

- Когда нужно, он бывает более внимателен. Но только когда нужно!..

Автомобиль или магазин?

 - Принесите «Дело контрабандистов», - сказал С. С. Дмитриев вошедшему сотруднику.

Я листаю страницы, но фамилии ничего не говорят. Сергей Сергеевич приходит на помощь:

- Возьмите на букву «Л».

… Вечером Л. и его спутник, у которого чисто русская фамилия, были приглашены к начальнику таможни. Оба они иностранцы и приехали в качестве туристов на собственной машине. Велся разговор, который называется на официальном языке опросом, в отличие от допроса, который вправе вести только следственные органы.

- Вы, вероятно, знаете, господа, что приглашены сюда в связи с грубым нарушением таможенных законов СССР,- начал Сергей Сергеевич беседу с иностранцами.

Они наклонили головы.

Мы не называем их фамилий и страны, чьи паспорта они предъявили, потому что, надо полагать, случай этот более не повторится: представитель посольства специально приезжал на таможню, чтобы ознакомиться с делом этих контрабандистов.

Машина, на которой они пересекли государственную границу подвергалась лишь внешнему осмотру. Таможенники на границе, откозырнув, пожелали путешественникам счастливого пути в Ленинград. В декларации, оставленной туристами, было сказано, что вещей для продажи они с собой не привезли.

А на деле оказалось другое. Их задержали возле комиссионного магазина, где они через подставных лиц сдавали для продажи костюмы, платья и другие вещи иностранного производства.

- Почему вы нарушили законы нашей страны? – спросил начальник таможни.

- Мы везли с собой много вещей для подарков и не собирались их продавать,- ответил на ломаном русском языке турист с русской фамилией.

- Но вы пытались их продавать.- Начальник таможни говорил по-английски.

- Да, конечно…

- Почему же вы, господа, не указали в таможенной декларации о наличии у вас предметов, предназначенных для продажи, Законы вашей страны в этом отношении похожи на советские таможенные законы, и вы должны знать их.

- Мы не думали продавать… Нас просили продать…

- Но вы ведь их продавали. Этого вы не отрицаете?

- Нет.

- В связи с тем, что вы нарушили советские таможенные законы, скрыв от таможенных органов наличие у вас предметов, предназначенных для продажи, мы вынуждены привлечь вас к ответственности. Вы признаетесь виноватыми в контрабанде. Обнаруженные у вас вещи конфискуются. Вы меня поняли?

- Да.

- Имеются ли у вас какие-либо претензии к таможне?

- Претензий нет…

- Кроме конфискованных, у вас осталось более двадцати костюмов. Прошу вас дать расписку в том, что вы не будете их продавать и увезете эти костюмы обратно.

Такая расписка была дана, и незадачливые туристы, пытавшиеся превратить свою автомашину в магазин на колесах, покинули пределы нашей страны, оставив о себе память в «Деле контрабандистов».

Тунеядец «Крюк»

 Их можно встретить возле гостиниц, где останавливаются иностранцы. Они ищут легкой жизни и больших денег от скупки старых штанов с иностранной этикеткой или иностранной кофты, пусть рваной, но с яркой наклейкой «Сделано в…».

Тунеядство – цель их жизни. Но подлинное лицо свое они тщательно скрывают от окружающих, зная, что в нашем обществе не может быть места плутам и пронырам, сменившим честный труд на торгашество и мошенничество. Поэтому они избирают себе клички, как воры и бандиты, вроде «Иезуита», «Гнома», «Рыжего», «Гришки-лошади».

Среди них «Крюк» считался самым отпетым и заядлым проходимцем.

Передо мной дело о контрабанде Крюковой Тамары Эльмаровны. Это жена и помощница Крюка – такова была кличка двадцативосьмилетнего Валентина Васильевича Крюкова. Дело составлено Ленинградской таможней еще в 1957 году, когда еще только начиналась «деятельность» супругов.

Вот как сама Крюкова описала свое падение:

«Вечером я вышла с мужем из магазина на Невском и встретила случайно четырех иностранцев: двух мужчин и двух женщин. Они продали мне пальто, и я его купила. Потом я купила у них еще две пары часов. У других иностранцев я купила чулки и косынку…»

- Вы где-нибудь работаете?

- Нет.

- А муж?

- Он лаборант Технологического института.

Прошло несколько лет. Крюков, успевший превратиться в Крюка, бросил работу, окончательно покатился по наклонной, стал матерым тунеядцем.

Валентина и Тамару Крюковых задержали на улице. Их внешний вид вызвал подозрение прохожих. И не удивительно: на нем было два костюма, на ней – семь кофточек и два старых платья. На всех поношенных и кое-где рваных вещах сохранились цветные наклейки.

- Скупили у иностранцев?

- Да?

Заглянули к Крюку на дом. Дорогая мебель, хрусталь. Среди этой роскоши – целая фабрика, где штопали, латали, утюжили скупленное тряпье. Раздавались звонки, и приходили покупатели, которым сбывалась эта реставрированная рвань. Этикетки перешивались с одной вещи на другую. Людей, падких на иноземную тряпку, ловко водили за нос.

Большинство незаконно скупленных, контрабандных вещей Крюк сбывал в комиссионные магазины: от своего имени, от имени жены, родных, знакомых. Было проверено только пять комиссионных магазинов из двадцати шести, имеющихся в городе. Оказалось, что «фирма» сдала сюда вещей более чем на сто тысяч рублей (старыми деньгами). Вот какой размах был у контрабандиста Крюка и его компании!

Теперь Крюка поймали на крюк… Надо полагать, что в Технологическом институте, где работал Крюков, общественные организации призадумаются: «Как же так проглядели человека? А ведь видели: живет не по средствам…»

Пояс контрабандиста

 Ленинградский порт. У причалов стоят корабли под разными флагами. Подъемные краны ловко подхватывают тяжелые грузовики и поднимают их на палубу, словно игрушечные. Огромные ящики выстроились в очередь перед советским пароходом в ожидании, когда

Стальная рука перекинет их в трюм. Работа кипели, спорилась.

На берегу слышался разноязычный говор. Шумной толпой шли туристы, прибывшие на пассажирском лайнере.

С борта иностранного парохода сошел и направился к портовым воротам старший механик Мартин Нордфорс.

- Алло, Мартин!- крикнул ему кто-то вдогонку.- Не задерживайся! Ну, и неуклюжий же ты, черт тебя побери…

Механик с трудом повернулся всем телом в строну говорившего и зло помахал ему кулаком.

- Ну и фигура! – крикнул один из грузчиков, когда механик проходил мимо, и громкий хохот раздался в ответ.

- Вот так моряк! Как бочка, никогда не потонет!

- Вот это живот, прямо до подбородка достает!

И действительно, у Мартина Нордфорса был необычный вид. Непомерная толщина вызывала явное подозрение. Еж не прячет ли механик что-нибудь по костюмом?

Подошедший таможенник вежливо предложил:

- Придется посмотреть…

Так появился на свет пояс контрабандиста. Он охватывал голое тело шведского механика и оказался туго набитым… евангелиями.

- Вы говорите по-русски? – спросили Мартина.

- Нет,- ответил он.

- Почему же евангелия на русском языке?- На небольших книжках значилось, что они изданы в Вашингтоне и отпечатаны в шведской типографии в 1958 году.- Почему у вас их так много? Кому они принадлежат?

- Мне.

- Но так много одному человеку, да притом еще не владеющему русским языком?!

Мартин Нордфорс молчал. Все ясно: он пытался тайком пронести для продажи запрещенную к ввозу в больших количествах религиозную литературу.

Таможенники проверили архивные дела контрабандистов. Да, механик уже уличался в контрабанде. Некоторое время назад Нордфорс посетил Советский Союз в качестве туриста. Он приехал на своей автомашине, которая, как выяснилось вскоре, тоже была набита евангелиями. Их конфисковали.

- Придется и сейчас сделать то же самое,- сказали таможенники.

- Не возражаю… - Потом, подумав с минуту, добавил: - Только прошу вернуть пояс!

- Нет, не вернем: пояс – орудие контрабанды и, бесспорно, подлежит конфискации!

Пожалуй, это больше всего опечалило Мартина Нордфорса.

Дядюшки и тетушки

 - Вспоминается мне,- рассказывал мне начальник таможни, - как недавно в  Ленинград приезжала одна американская туристка, госпожа Реймерсен. Вот у нее был багаж так багаж!..

Носильщики измучились, таская огромные, тяжелые сундуки и чемоданы. Подсчитали – оказалось 48 сундуков и тюков и 5 объемистых чемоданов, всего весом более двух тонн.

Чемоданы туристки пропустили беспрепятственно, а сундуками таможенники пропустили беспрепятственно, а сундуками, естественно, заинтересовались:

- Что в них?

- Сувениры. У меня здесь родственники, и я привезла им подарки. Я тетя! – последовал ответ.

- Не много ли? Сорок восемь сундуков!

- О-о!..

- Придется посмотреть.

- Я этого не хотела бы…

- Тогда они полежат у нас на складе в полной сохранности, и вы сможете взять их с собой обратно.

- Но я хочу их раздать родным…

- Без досмотра нельзя. Закон есть закон!

- Ну и пусть сундуки стоят. С меня за это не возьмут денег?

- Нет.

Сундуки остались в порту, занимая целый угол большого склада. А американская тетушка все не шла и не давала никаких указаний о том, что делать с ее сундуками и тюками. Так она и уехала, не распорядившись своим имуществом. Прошло два месяца, истек срок хранению багажа… «Как же быть?- недоумевали таможенники.= что делать с тетушкиными подарками?»

Думали-гадали и решили пригласить ее родственников, вскрыть злополучные сундуки, пусть они посмотрят их содержимое.

Так и сделали. Вскрыли и пришли в ужас. Все сорок восемь были набиты таким старьем и рваньем, что просто оторопь брала. Рваное белье и стоптанные ботинки были перемешаны со старыми банками и склянками. Ношеные и переношенные платья, заплатанные костюмы, дырявые пальто имели такой вид, что годились разве только на свалку…

Даже сами родственники американской тетушки  схватились за голову, увидев, такие «сувениры». О чем думала она, везя из-за океана эту рвань? Уж не хотела ли облагодетельствовать «русских бедняков». Они, мол, босые и голодные, век не забудут тетушкиной доброты. Потом, возможно, убедившись в том, что родственники-то живут в полном достатке, устыдилась своих «сувениров» и бросила их на произвол судьбы: от греха подальше.

- Выбирайте, что вам понравилось,- сказали таможенники родственникам.- Берите все сорок восемь!

- Что вы, что вы! – завопили те. – К чему нам этот утиль?!

И, порывшись в хламе, отобрали себе из всей груды только один брезентовый мешок и один термос: вероятно, на память об этом курьезном случае. И выдали расписку в том, что они согласны взять только эти две вещи из всех 1700 килограммов, оставленных тетушкой на таможне и подлежащих уничтожению по санитарным соображениям.

В этот день ярко пылал костер во дворе Ленинградского порта. Это сжигали заокеанские сувениры, в том числе 131 пару старой и рваной обуви.

Так окончилась эта некрасивая история: и контрабанда – не контрабанда, и сувениры – не сувениры.

Но есть все же и такие дядюшки и тетушки, которые не прочь порой и к контрабанде прибегнуть. Я вспомнил небольшой музей на Комсомольской площади в Москве – это музей Главного таможенного управления. Немало его экспонатов рассказывает о том, как иные зарубежные родственники пытаются спрятать в почтовых посылках вещи сверх тех, которые они перечислили в декларации.

- Видите дамскую шляпку? – показали мне в музее. Шляпа как шляпа, хоть и от американского дядюшки. Но таможенников заинтересовал бантик, приколотый сбоку. Он как будто слишком толст. Так и есть: в нем спрятаны часики.

Или вот – красивый тигренок. Заграничные «благодетели» прислали его не как игрушку: они вспороли тигренку живот и запрятали туда трое часов и три пары чулок, чтобы не платить за них пошлину. Не больно-то щедрые дядюшки! И зачем только шлют они контрабандой часы – самые обыкновенные, ничем не примечательные, много хуже тех, которые выпускает наша промышленность?! Не знают, видимо, дядюшки и тетушки, что советские часы давно завоевали мировую славу. Ведь некоторые заокеанские туристы сами не прочь контрабандой вывезти советские часы из нашей страны. В музее немало тому примеров. Вот коробка из-под духов с двойным дном: в ней были

спрятаны советские часы для вывоза за границу.

Добро пожаловать!

 Работа у таможенников трудная, тонкая и хлопотливая. Прежде всего нужно соблюсти закон и не дать возможности контрабанде просочиться через таможенный барьер. Но сделать это надо с тактом, осторожно и умело: не обидеть невинного, не дать поблажки виновному.

Особенно много работы летом, когда чуть ли не ежедневно прибывают пассажирские пароходы с туристами и на каждом из них человек по пятьсот. Порой таможенники ночью отправляются на катере навстречу пароходу и в открытом море переходят на его борт. В пути и совершается таможенный досмотр с тем, чтобы, прибыв в порт, туристы не теряли времени.

- Не каждую ночь и выспишься вволю,- рассказывал начальник таможни, - но мы не жалуемся. Всем, кто приезжает в нашу страну, мы гостеприимно говорим: «Добро пожаловать!» Нас радует, что число туристов неизменно растет и что, покидая наш город, они восхищаются его красотой, радушием советских людей.

В течение прошлого года через Ленинградскую таможню прошло около тридцати тысяч человек. Ленинградский порт принял более двух тысяч иностранных грузовых судов со всех концов земли. Еще одно свидетельство необычайно возросших внешнеторговых связей СССР.

("Огонек", 1961, № 21  (21, май), с. 30-31).