"Пусть домна дымится, пусть колос растет - могучая птица охрану несет" - 5

Музей авиации Кбелы (Прага)

CSS-13 (По-2)

Ла-7

Ли-2Ф

"Там за чертой чужие дуют ветры, чужие звезды светятся вдали..."

"... Последние отмериваем метры

У рубежа родной своей земли".

55 лет назад не все зарубежные гости проходили советскую таможню на высоком идейном уровне:

«У ворот страны. В. Пономарев, А. Узлян, специальные корреспонденты «Огонька».

Целый день провели мы на границе советской земли, в городе, овеянном славой легендарных защитников Брестской крепости.

Брест – небольшой, чистенький, тихий  городок, на первый взгляд ничем не примечательный. Но это только на первый взгляд. Здесь западные ворота страны. Здесь впервые ступают на нашу землю зарубежные гости, тут они прощаются с нами после туристских поездок, деловых совещаний, спортивных соревнований...

... Ворота нашей страны широко распахнуты перед теми, кто едет к нам с чистым сердцем и добрыми намерениями. Но, к сожалению, намерения у туристов бывают разные. Что можно сказать о хозяевах всех этих вещей? Турист, конечно, может вывезти купленные им в СССР часы, приемник, фотоаппарат. Но пять, десять пар часов...

А это уже идеологическая контрабанда: крестики и католические медальоны, талмуды и катехизисы, порнографические издания и библии...» 

("Огонек", 1959, № 36 (30, август), с. 23).

"Всю Балтику, во всем ее величьи..."

"... От невских вод, закованных в гранит,

И до просторов дальних приграничных,-

Морское сердце

С юности хранит".

60 лет назад даже сильное скольжение по трапу не мешало иностранным гостям знакомиться с советскими клубами и винами:

«На Советском берегу.

Ранним летним утром большой шведский теплоход «Колснарен» пришвартовался у одного из причалов ленинградского торгового порта. На борт поднялся начальник ленинградского главного морского агентства «Инфлот» Илья Сергеевич Долгинцев. В его лице капитаны иностранных судов привыкли видеть человека, который заботится об их нуждах. И на этот раз все, что требовалось теплоходу, было заранее приготовлено. Быстро закончили оформление грузовых документов. Теперь можно было приступить к выгрузке доставленных из Южной Африки кож.

Уже выходя из салона, Долгинцев сказал капитану:

- Что касается вашей просьбы осмотреть город, то она несомненно, будет выполнена.

О прибытии в Ленинград шведского судна было известно не только в диспетчерской агентства «Инфлот», но и в небольшом особняке на канале Грибоедова, где разместился Интернациональный клуб моряков. Из «Инфлота» сообщили: «Теплоход будет стоять недолго, разгрузим его быстро».  Значит, надо узнать, как хотели бы гости провести дни стоянки. И на борт «Колснарена» поднимается еще один гость: Раиса Алексеевна Казанцева, сотрудник клуба моряков, приглашает капитана судна Гунара Рунстена и весь экипаж посетить клуб, познакомиться с городом.

- Спасибо. Мы обязательно воспользуемся вашей любезностью,- благодарит капитан.- Но сегодня у нас напряженный  день. А вот моя супруга хотела бы побывать на русском балете. И она вечером свободна.

- Вашей супруге повезло: сегодня идет «Лебединое озеро».

Госпожа Рунстен обрадована:

- О! Я буду вам очень обязана. У себя дома я была на концерте вашего танцевального ансамбля «Березка». А когда отправилась сюда, мечтала увидеть классический русский балет. Мы много слышали о нем.

Прощаясь, Раиса Алексеевна уточняет пожелания экипажа: завтра – экскурсия по городу. И она отправляется к другому шведскому судну, «Фалькен».

Казанцеву здесь уже ждут. Вчера команда с «Фалькена» побывала в клубе, а в программе сегодняшнего дня – знакомство с Эрмитажем. Вместе с иностранными моряками едем и мы в музей. По дороге капитан Иохансон рассказывает о последнем рейсе:

- Мы привезли в Россию бумагу, грузим автомобили «Москвич». По нашим улицам уже бегают эти машины, и мы успели их полюбить. Приятно отметить, что торговля с Советским Союзом расширяется. Это укрепляет дружбу людей и сближает их.

Вот и «Винтер-Палас», как называют шведские моряки Зимний дворец, о котором они так много слышали. Гости ходят по залам Эрмитажа и не скрывают своего изумления.

- Я бывал в музеях многих стран, но такого музея не видал,- восторженно говорит старший механик Альфред Вагнборг...

... Под вечер мы возвращаемся в порт. Казанцевой надо еще успеть побывать на только что прибывшем норвежском судне «Тунгенес».

- Я рад видеть представителя клуба, о котором мне рассказывали так много хорошего,- встречает ее капитан Андерс Андерсен. – В финском порту Котка знакомый капитан, узнав, что я следую в Ленинград, лестно отзывался о вашей полезной работе.

- Надеюсь, что вы не разочаруетесь. Приезжайте к нам в клуб.

Вечером в уютных залах особняка на канале Грибоедова собрались иностранные гости. Одни приехали на клубном автобусе, другие пришли пешком: от порта недалеко, а дорога многим уже хорошо знакома...

... Интересуются заработком, условиями труда советских моряков.

-О! С такой зарплатой можно жить, - подает реплику швед...

... На следующий день, как и было условлено, мы поехали в порт, на «Колснарен». Но по дороге решили узнать в «Инфлоте», каких заморских гостей ждут в ближайшие дни. В кабинете И. С.  Долгинцева мы познакомились с господином Ню, капитаном шведского парохода «Хастинг». Он благодарил Илью Сергеевича за внимание к интересам его судна и к нему лично...

... Сегодня поздно вечером «Хастинг» уйдет в море, и капитана интересует, что может он купить в порту.

Директор базы А. А. Склярский выставил на прилавок тринадцать сортов зернистой икры, балык, колбасы, вина.

-Отведайте! С чего начнете?

Ню предпочел начать с икры.

- Вери тайети! Очень вкусно! Русская икра – лучшая в мире. Это, между прочим, не только мое мнение. Так говорят моряки всех стран.

Пробуют по очереди различные сорта икры. Затем господин Ню поднимает рюмку с вином и в несколько необычной для тостов обстановке провозглашает:

- За дружбу наших народов!

Ню передает директору базы заказ на провизию и, уже раскланиваясь, напоминает:

- Не забудьте положить зернистую...

... Моряки осматривают набережную Невы, любуются легендарным крейсером «Аврора», едут к Смольному, гуляют по тенистым аллеям Летнего сада.

- Здесь гулял Пушкин, - говорит переводчица.

- О, Пушкин!- повторяют шведы.- Его у нас очень любят.

 На рассвете «Колснарен» уйдет домой. Хотелось бы приобрести на память русские сувениры. Автобус останавливается у здания Фрунзенского универмага. Гости заинтересовались цветными узбекскими тюбетейками. В каком-то порту норвежцы похвалялись перед шведами такими же шапочками из СССР. Теперь моряки долго и тщательно примеряют тюбетейки.

К прилавку подошел директор универмага Ю. И. Гусев, и пока гости выбирали сувениры, он взял одну из лучших тюбетеек и направился к госпоже Рунстен:

-Это вам подарок.

- Такк со мюккет! Большое спасибо!

В автобусе оживленно комментируется посещение универмага:

-Столько покупателей! Видимо, советские люди могут позволить себе покупать много хороших вещей...

.... Вечером возвращаемся в клуб. В залах слышится английская, шведская, немецкая, датская, норвежская речь... Гости по-разному проводят время: смотрят телевизионную передачу – переводчик сидит рядом; танцуют, играют на биллиарде; перелистывают лежащие на столах журналы, красочные альбомы на иностранных языках. Другие о чем-то расспрашивают студенток Института иностранных языков – это активистки клуба, и для них беседа с моряками – прекрасная разговорная практика.

Начинается киносеанс. Моряки гурьбой направляются в зал. И только Гарри Свенсон – первый механик «Колснарена» - не пошел смотреть фильм. Ему нездоровится – сильно болит голова. Днем, поднимаясь по трапу, Гарри поскользнулся, упал и расшиб лоб.

-Вам надо обязательно показаться врачу, - советует работник клуба.

Через несколько минут дежурная медицинская сестра больницы водников Наталья Александровна Авдеева встречает пациента. Сюда, оказывается, часто привозят моряков с просьбой оказать им незамедлительную помощь. Недавно, в дежурство Авдеевой, здесь приняли больного капитана норвежского судна «Солхавн» Анфинсена. Врачи быстро поставили его на ноги...»

("Огонек", 1954, № 35 (29, август), с. 20-22).

"Бывало, дрогнет самоточка, станок токарный верный мой..."

"... Когда сверкнут из-под платочка
Глаза девчонки заводской".

55 лет назад последний рубеж обороны от советской воспитательной работы держали простые девчата в отдельных квартирах-общежитиях:

"Когда попала червоточина.

В доме № 4 по улице Жданова одна трехкомнатная квартира отдана под общежитие молодых специалистов. Живут здесь девушки, окончившие техническое училище, техникумы. Обычно при слове девичье общежитие представляешь: белоснежные уютные комнаты, от которых так и веет свежестью, ароматом молодости.

Только этого совершенно нельзя сказать о квартире, куда мы попали. Сор, давно немытый пол, окурки говорили о каком-то запустении,

неряшливости. Голый, ничем непокрытый стол ничуть не украшал комнату, незаправленные кровати, грязные кастрюли, разбросанные в беспорядке платья скорее всего напоминали обстановку холостяцкой квартиры.

Неприятное чувство вызвал и рассказ старшей подъезда, пожилой женщины:

— Беспокойные соседи, эти девушки, — возмущенно говорила

она..—То у них пьянка, то гулянка. За молодыми людьми двери не успевают закрываться. Вечный крик, гвалт. Вчера только весь подъезд на ноги подняли. Уже поздно ночью к ним ломился парень, его выталкивали, он крыл всех последними словами и все Валю какую-то спрашивал.

— Это меня, — Валя Юсупова, работница столовой № 5, вызывающе повела плечами. — Толя из обжимного. Парень он хороший, выпил только малость лишнего. Что здесь особенного?

Валентина Юсупова очень легко смотрит на подобное знакомство: сошлась, разошлась. Ее прежний «милый» сидит в тюрьме. Что бы «горе не иссушило ее», Валя кидается от одного увлечения к другому. Она без всякого стеснения рассказывает об этом, меньше всего, конечно, Юсупова таится  и своих соседок по квартире.

Упрекнуть ее они не могут, за ними самими водятся подобные «грешки».

Кроме Валентины Юсуповой, здесь живут сестры Дрокины из шамотно-динасового цеха, Светлана Веденеева (фасонно-вальце-сталелитейный), Светлана Землянская (основной механически цех), Нина Митасова (кроватный цех), Лида Карпова (отдел детских учреждений). Они не любят обременять себя ни заботами о неустроенном быте, ни мыслями о своих неблаговидных поступках.

Сейчас трудно уже разобраться, кто внес в это общежитие  червоточину, как девушки перестали дорожить добрыми именами своих подруг. Гниль, попавшая в этот коллектив, постепенно въедается в каждого. Случись бы это в общежитии, там вмешалась, конечно, бы общественность. А здесь девушки предоставлены сами себе, нет рядом с ними никого взрослого, умудренного жизнью человека.

И нам кажется, управление коммунального хозяйства, которое создает такие отдельные, разрозненные общежития-квартиры для молодых специалистов, поступает неправильно. Гораздо лучше, если двух-трех парней или девушек поселить в квартиры, где соседями будут семьи, со сложившимся укладом жизни, привычками.

П. Грищенко, секретарь комитета ВЛКСМ".

"«А пуговки-то нету у заднего кармана..."

"...И сшиты не по-русски зелёные штаны. 

А в глубине кармана – патроны от нагана
И карта укрепленья советской стороны".

60 лет назад в огромную ценность для разведок всего мира представляли портреты котов из СССР,  изображения убегающих оттуда же с растопыренными крыльями кур, а также фотографии рук советских людей в самых различных комбинациях:

«Тайна полигона.

Рассказ. С. Арефьев.

Дозор пограничников заметил перебежчика, когда тот перелезал последние метры, отделявшие его от территории иностранного государства.

Солдаты пытались задержать нарушителя границы, но преступник продолжая ползти, открыл огонь из маузера. Пограничники вынуждены были применить оружие, и перебежчик был убит.

Во время перестрелки командир отделения успел заметить, как тот поднес левую руку ко рту. Когда тело нарушителя было доставлено на заставу, командир доложил об этом начальнику.

Через час патолого-анатом вскрыл труп и извлек из желудка убитого странный предмет.

Это была крошечная спиралька, похожая на заводную пружину дамских часов. Она была изготовлена из тончайшей пленки и под действием желудочного сока уже несколько деформировалась. Ни врач, ни офицеры пограничной заставы не смогли определить назначение спиральки. Ее передали в лабораторию для исследования.

Оказалось, что спиралька является не чем иным, как микроскопической катушкой уже проявленных негативов какого-то необычайно маленького фотоаппарата.

Сотрудникам лаборатории при сильном увеличении удалось отпечатать снимки. Они составили альбом, содержащий шестьдесят фотографий, расположенных в той же последовательности, в какой они были засняты на пленку.

Так как часть кадров испортилась от  действия на пленку желудочного сока, то многие снимки представляли из себя сплошные туманные пятна, и понять, что на них изображено, не было никакой возможности.

На снимках, напечатанных более или менее отчетливо, были изображены то человеческие ноги, то средняя часть туловища, то руки в самых различных комбинациях. Иногда оказывалась заснятой часть лица, например, нос и рот, глаза и нос, ухо и часть щеки.

В ряде случаев фотограф умудрялся во время съемки ставить аппарат боком, а несколько снимков были сделаны тогда, когда аппарат был перевернут вверх дном. Было ясно, что фотограф не пользовался общепринятыми приемами фотографирования.

На многих снимках оказались сфотографированными предметы, которые как будто не должны привлечь внимание фотографа: нижняя часть телеграфного столба, кусок фундамента с обвалившейся штукатуркой, пустая консервная банка.

На одном снимке была изображена разъяренная кошка, занесшая лапу для удара. На другом – убегающая курица с растопыренными крыльями. И, наконец, на нескольких фотографиях были запечатлены какие-то технические приспособления и детали механизмов. Возле них можно было разобрать изображения трех офицеров и двух сержантов.

В общем из шестидесяти снимков более или менее удовлетворительными были только двадцать пять.

Удивлял своеобразный ракурс, в котором были сняты люди и предметы.

Нижние конечности людей были несоразмерно велики. Фотограф совершенно не интересовался освещением, и нередко на снимках были видны лишь темные силуэты людей и предметов.

Когда альбом показали офицерам технической службы, они были поражены: снимки изображали некоторые моменты рабочих испытаний военной техники на научно-исследовательском полигоне в городе Н.

Естественно, что никакого фотографирования в таких случаях не разрешалось, и офицеры не могли даже представить себе, каким образом были получены эти снимки.

Расследование этого дела было поручено опытному офицеру – подполковнику Петру Васильевичу Колесникову.

Еще до своего отъезда в город Н. Колесников получил сообщение, что личность перебежчика установить не удалось и что, кроме пленки, нет никаких материалов о совершенном преступлении...

... Солнце невыносимо пекло.

Лежа на траве в тени заборчика, окружавшего метеорологическую станцию полигона, Колесников перебирал в памяти события последних дней...

... В который уже раз он окинул взором ставший знакомым до мелочей полигон!

Вот, лениво потягиваясь, идет по траве кот Затвор – любимец команды, тот самый кот который был сфотографирован неизвестным фотографом и чей снимок находится в альбоме.

Вот поднялся с крыльца и пошел за котом большой лохматый одноглазый пес Снаряд.

Весело визжа, пес обогнал кота, повернулся к нему мордой, улегся на живот и пополз навстречу, словно приглашая начать игру.

Но сердитый кот, видимо, не был расположен к забавам. Он сел на задние лапы, оскалил зубы, распушил шерсть, правая передняя лапа его с выпущенными когтями поднялась для удара.

Когда раздалось злое фырканье кота, Колесников словно почувствовал удар электрического тока. Он вскочил на ноги, не сводя глаз с Затвора: ведь именно таким кот был изображен на снимке... Потом Петр Васильевич посмотрел на собаку и вдруг, резко повернувшись, побежал к дому...

...  – Самое сложное дело после того, как его распутаешь, кажется удивительно простым,- говорил Колесников начальнику полигона, сидя в его кабинете.

-Ничего себе «простое дело»! – возразил начальник полигона.- Собака в роли фотографа!

-  Конечно,- согласился Петр Васильевич.- Здесь есть некоторые необычные черты. Отчасти это объясняется личностью Сидорова.

-  А что в нем особенного? Выродок! Продажная шкура!

-  Да не так уж он прост, как кажется. Этот негодяй, скрывавшийся под личиной дворника, был когда-то студентом физико-математического

факультета. Ещё на первом курсе он обратил на себя внимание интересными опытами в области оптики. Это был тщеславный юнец, которому окончательно вскружили голову похвалы профессоров и поклонение друзей. За одну очень грязную историю Сидоров был исключен из университета. Благодаря связям отца Сидорову через некоторое время удалось поступить в медицинский институт. Некоторое время он держался, регулярно посещал занятия. Потом связался с компанией гуляк, стал завсегдатаем ресторанов. Пошли безобразные кутежи. Однажды в пьяной драке он потерял глаз.

Об этом стоит упомянуть потому, что это обстоятельство впоследствии сыграло роль в деле, которое причинило нам с вами столько беспокойства. Бывает, что несчастье отрезвляет человека. Здесь случилось наоборот. Сидоров озлобился. Он бросил учиться и поступил на работу в качестве лаборанта на оптический завод. Он продолжал вести разгульный образ жизни, не стесняясь в выборе средств для получения денег. Однажды Сидоров совершил растрату. Над ним нависла угроза суда. Довольно продолжительное время за Сидоровым следили агенты иностранной разведки. Ему предложили деньги для покрытия растраты в обмен на сообщение некоторых сведений о работе завода.

Павший человек не нашел в себе мужества отвергнуть гнусное предложение. Он стал предателем.

Физический недостаток Сидорова был использован его новыми хозяевами. Сидоров получил из их рук микрофотоаппарат, вмонтированный в специально изготовленный глазной протез. Объектив фотоаппарата, находившийся в зрачке искусственного глаза, открывался от нажима на глазное яблоко.

С помощью микрофотоаппарата Сидоров несколько раз фотографировал важные чертежи и приборы. Преступление оставалось незамеченным. Но не могло не бросаться в глаза поведение Сидорова: систематическое пьянство и хулиганские выходки. Он был уволен с завода.

Когда разведка иностранного государства заинтересовалась деятельностью вашего полигона, предателю было предложено поступить к вам на любую должность. Под видом дворника он поселился в городе, выжидая удобного случая и присматриваясь.

Когда Сидоров увидел, что во время облавы схватили Снаряда, у него созрел план действий: вставить собаке глаз с фотоаппаратом и, пустив собаку на полигон, постараться таким путем получить данные, интересовавшие его хозяев.

Заманив к себе собаку, Сидоров усыпил ее и удалил ей левый глаз. Через некоторое время он получил изготовленный в оптических мастерских иностранной разведки автоматический микрофотоаппарат, находящийся в глазном протезе.

Когда рана у собаки окончательно зажила, Сидоров вставил ей искусственный глаз. Постепенно собака привыкла к инородному телу в глазной впадине.

Пятнадцатого мая, когда на полигоне должны были проводиться очередные испытания, собака была выпущена на свободу. Сведения о дне испытаний Сидоров получил у дворника полигона, болтливого старика, с которым предатель сумел подружиться.

Почуяв знакомые места, собака помчалась со всех нос к полигону. Глазной протез внешне ничем не отличался от естественного глаза, и никто не заметил в собаке никаких перемен.

Сидоров вел наблюдение недалеко от проходной, зная, что собака рано или поздно выбежит на улицу. И, когда Снаряд показался за воротами, он зазвал его в безлюдный тупик и вынул протез. Сидоров хотел увести собаку с собой, но она стала вырываться из его рук и убежала.

Преступник решил, что повторить опыт с этой собакой ему уже больше не удастся. Он переправил пленку резиденту иностранной разведки и стал ждать очередных инструкций...»
("Огонек", 1954, № 34 (22, август), с. 26-30).

"Вячеслав Михайлович, наш неутомимый.."

"...Всей страной избранный, 

Всей страной любимый!"

75 лет назад вниманию советских читателей стали предлагаться и интересные обзоры газет из братских стран социализма:

«Газета «Фолькишер Беобахтер» пишет, что весть о новом пакте между Германией и СССР воспринята германским народом, как восстановление того положения, которое всегда существовало между народами Германии и России, за исключением короткого перерыва.

«Новый договор с Москвой,- пишет далее газета,- это принципиальная политика, смысл которой состоит в том, чтобы сохранить хорошие отношения между народами, которые не разделены никакими «противоречиями». Нигде на пути Германии и СССР,- пишет газета, - нет вражды интересов. Этими причинами и объясняется тот факт, что обе державы в течение столетий жили в мире и поддерживали жизненные связи».
("Восточно-Сибирская правда", 1939, № 195 (27, август), с. 3).

"Всем, кто в полёте, всем, кто на вахте..."

"... Звонкий салют пионерия шлёт!
Гордо над мачтой наш флаг развевается,
Мы улыбаемся - день настаёт".

30 лет назад в СССР много внимания уделялось подготовке детских активистов:

 «Чему тебя научил лагерь.

Люба Науменко:

-В лагере я была председателем совета отряда. Все было хорошо и ясно, когда проходили массовые мероприятия. Но жизнь каждый день преподносила задачки.

Вот, например, Алёна послала телеграмму родителям: «Алёна больна. Приезжайте» - и подписалась фамилией вожатой. Родители звонили начальнику лагеря, врачу.

Решила я вызвать Алёну на совет отряда, как обычно поступала в своём школьном отряде, но тут как раз начались занятия в школе пионерского актива. Проводились «деловые игры», разбирались разные ситуации. Фамилии не назывались. Разобрали мы там и случай с Алёной. Вспомнила я, что видела раньше её с красными глазами, а в чём дело, не спросила. Оказалось, Алёна осталась в стороне от всех дел, вот и заскучала. Решила я поговорить с Алёной, вместе написать письмо родителям, извиниться перед вожатой.

Алёна из лагеря не уехала. А я подумала: предложу дома ребятам такие «деловые игры»…

Вика Мазур:

-В лагере ребята активно участвуют в походе за экономию и бережливость. Но однажды несколько ребят небрежно обошлись с хлебом. И отряд решил: на следующий день все обедают без хлеба. Может, это покажется суровым. Но отряд так поступил!

Или ещё. Во время купания заплывать за буйки никому не разрешается. Заплыл один – все выходят из моря…»

("Пионерская правда", 1984, № 68 (24, август), с.  3).

"Пусть домна дымится, пусть колос растет - могучая птица охрану несет" - 4

Музей авиации Кбелы (Прага)

De Havilland DH-82A Tiger Moth Mk.II

Ил-2М3

Noorduyn Harvard Mk.IIB (North American AT-6 Texan)

"Октябрьский вихорь спящих будит на бурных митингах своих..."

"... Не шутит он, а грозно судит
О всем, что было, есть и будет,—
Октябрьский вихрь, Октябрьский вихрь".

50 лет назад в СССР четкого признания фактов требовали члены суда:

 «Суд товарищеский — суд строгий.

В красном уголке основного механического цеха собрались рабочие. Крановщица Надежда Михайловна Тимакина сидела, опустив голову. Она изредка бросала короткие взгляды на товарищей по работе. Ей было стыдно смотреть им в глаза.

— Откуда вы берете вещи, которые продаете?—спрашивает кадровый рабочий слесарь Иван Евдокимович Нестеров.

Тимакина с трудом отвечает на вопросы, старается увильнуть от прямых ответов. Но члены товарищеского суда требуют четкого признания фактов.

Тимакина раскаивается в своих неблаговидных делах, и видно по всему, что этот разговор послужит ей хорошим уроком на всю жизнь.

Итак, суд идет, суд строгий, суд товарищеский. Через него проходят нарушители трудовой дисциплины, общественного порядка.

Вот слесарь Александр Mapкевич. Он «отличился» на улице. В пьяном виде затеял драку и теперь товарищи по работе, пренебрегая своим отдыхом, решают, что делать с парнем.

Или вот еще, помощник штамповщика Владимир Курильчик после попойки захотел проехаться в такси, но не захотел платить за услуги. И этот случай явился предметом разбирательства в суде.

Постыдный поступок совершил токарь Виктор Трубников. Он у своего же товарища «увел» свитер...

Каждый, совершивший проступок, раскаялся. С их стороны, может быть, не повториться подобных проступков, но о них следует напомнить хотя бы потому, чтобы другие не допускали подобного...

П. Юрасов, председатель товарищеского суда основного механического цеха».

"Утро красит нежным светом стены древнего Кремля..."

"... Просыпается с рассветом

Вся Советская земля".

60 лет назад в СССР хорошими товарами всюду считались не местные, а привозные:

«В жаркие июльские дни я решила покрасить пол в квартире. Соседи говорят: «Смотри не покупай местную краску, постарайся разыскать привозную». Но привозной краски в магазинах не оказалось. Купила местную, изготовленную в артели «Электрокраска». Краска давала хороший цвет и блеск. Но после проветривания, сушки и мытья ходить по полу стало невозможно. Краска оставалась не на полу, а на подметке или на холстинке, брошенной на пол.

Е. Верхозина».

("Восточно-Сибирская правда", 1954, № 198 (22, август), с. 4).

"Фестиваль, мой фестиваль, расставаться с песней жаль..."

"... Ты поёшь, а я танцую,
Нашу песню молодую
Голоса уносят вдаль..."

55 лет назад честно отрабатывала аж двухнедельную побывку за бугром передовая советская молодёжь:

 «В Магнитогорск вернулся делегат VII Всемирного фестиваля молодежи мастер мартеновского цеха № 3 Андрей Павлов. Сегодня в нашей газете он выступает с рассказом об этом замечательном событии: празднике молодежи всех пяти континентов.

... Когда меня спрашивают, что мне больше всего запомнилось во время  фестиваля, я мгновенно представляю шествие молодежи, движущейся через национальный парк «Пратер». Как ни размашист шаг юношей и девушек, но под натиском бурных чувств австрийцев, каждый из которых стремится обязательно пожать руки гостям Вены, колонны продвигались все медленней и медленней. Полиции пришлось поддерживать порядок, охранять стройность рядов, просить венцев не напирать, не мешать шествию. Но одна маленькая худенькая старушка со слезами на глазах упорно старалась протиснуться к русской делегации. Отчаянно жестикулируя, она что-то быстро говорила, прижимая руки к сердцу. Переводчик, вслушиваясь в быструю речь, перевел:

— Она хочет поцеловать красное знамя, которое увидела, наконец, на улицах своего родного города».

"Эх, замочу!" - 73

"Я, ко всему серьезному готовясь,

Всегда смотрю на ленинский портрет:

Что Ленин взглядом скажет мне в ответ?

Я знаю: Ленин – это наша совесть!"

"Мне лицо его так знакомо..."

"... И в кино я его встречал,
И на папиной книге дома -
Профиль милого Ильича".

55 лет назад  в СССР тянулись к хорошей трилогии грамотные рабочие:

«Книголюбы.

Любят книги наши мартеновцы. Вот, например, в первом цехе трудно найти такого человека, который бы не был записан в какой-нибудь библиотеке. После трудового дня сталевары и их подручные, разливщики, машинисты кранов и люди других профессий направляются в читальный зал научно-технической библиотеки и просматривают поступившие новинки технической литературы по мартеновскому производству, другие идут обменять прочитанный роман

или повесть в библиотеку металлургов.

А сейчас, когда все шире развертывается борьба за коммунистическое звание бригад, многие сталеплавильщики взяли на себя обязательства приобрести свои личные библиотеки. И если бы кто сегодня, в день получки, заглянул в комнату отдыха мартеновского цеха № 1, сказал бы, что сталеплавильщики успешно выполняют это обязательство.

В этот день (и это не в первый раз) по инициативе руководителей общественных организаций здесь была организована продажа книг. Трудящиеся цеха, получив зарплату, занимали очередь за книгами. А книги работница Книготорга Нина Волкова привезла самые  разнообразные: здесь и беллетристика, и научно-популярная, и техническая литература.

Вот к книжной витрине подходит подручный сталевара комсомолец Андрей Кизяев:

— Вы привезли «Календарь-справочник для садовода?» — спрашивает он у продавца.

— Да, привезла. И причем самый новый, 1959 года издания.

— Вот здорово! — обрадовался Андрей. — И еще мне, пожалуйста, трилогию К. Причарда подайте. Тоже давно хотел приобрести...»

"Святой обычай фронтового счета всей практикой границы изменён..."

"... Иной шпион – важней, чем вражья рота,

Важней, чем целый полк – другой шпион.

На новый счёт здесь все имеют право

Расчесть свои обычные дела,

А если так, то каждая застава,

Наверно, в плен по корпусу взяла».

60 лет назад в СССР не скучали по вечерам ни колхозники, ни механизаторы:

«Из раскрытых окон сельского клуба в вечернем воздухе далеко разносятся звуки музыки. Мелодии старинных вальсов сменяют задорные переборы частушек или мотивы любимых песен.

Колхозники сельхозартели имени Ленина Заларинского района, механизаторы Сортовской МТС, вслушиваясь в музыку, тепло улыбаются.

-Опять Михаил с новой картиной приехал.

-Обязательно пойдем посмотрим.

-В прошлый раз «Бурю» привез. Очень хорошая картина!

-Как раз из колхозной жизни.

Сгущаются сумерки. Возле клуба толпится народ. Пришли покосчики, доярки, трактористы. Билеты раскупаются быстро. Зрительный зал полон. Гаснет свет. На экране мелькают кадры фильма. Люди с удовольствием смотрят новый увлекательный фильм «Застава в горах» - из жизни отважных советских пограничников.

-Звук какой хороший, чистый!

-Уж наш Михаил постарается, все перед сеансом наладит,- слышен чей-то шопот».

("Восточно-Сибирская правда", 1954, № 193 (17, август), с. 2).